Андрей Халиас: Путь

– Ладно, не буду задерживать. Удачи на твоем пути!

– Спасибо. Вам тоже удачи!

И я двинулся дальше, в сторону дыма. Чем ближе я подходил, тем было очевиднее: я не ошибся, именно сюда и лежал мой путь.

Я подходил все ближе, и постепенно детали местной обстановки открывались моему взору. Над крышами зданий возвышалось то самое помещение с трубой. Снизу не было видно, что происходило внутри, но было очевидно – это крематорий. Внизу, под зданиями, как и везде на берегу реки, тянулись ступени, только не до самой воды – здесь, в этом месте небольшой кусок земли метров десять в диаметре отделял от воды кажущуюся бесконечно длинной лестницу, уходящую за горизонт.

На земле на настилах из дров лежали несколько фигур, покрытые яркими покрывалами. Возле одной из них стояли люди, человек десять. Они что-то обсуждали. Двое были наиболее активными – старик, видимо близкий родственник умершего, и человек с безразличным взглядом. “Сжигатель трупов”, – подумал я. Старик что-то с энтузиазмом объяснял сжигателю, а тот стоял отстраненно, не перебивая, но и не выказывая никакого интереса к происходящему. “Интересно, о чем такой человек вообще может думать, как он живет свою жизнь, счастлив ли он? Какие у него могут быть интересы?” – Задался вопросом я.

Тем временем переговоры закончились, старик перестал говорить и жестикулировать. Он стоял и потупленным взором смотрел в землю. Разговаривая со сжигателем, он видимо на несколько минут отвлекся от того, в каком моменте жизни находился, а момент был печальным. Это были похороны. И хоть в здешних местах отношение к смерти спокойное, но когда умирает кто-то близкий и дорогой тебе, хочешь не хочешь, а веселым быть не получится.

Тем временем сжигатель куда-то исчез, и я решил осмотреться. Я увидел небольшой помост с видом на кострища, и взобрался на него. С помоста все пространство вокруг было видно как на ладони. Сверху от меня, на ступенях, группами сидели мужчины. Они занимались абсолютно обыденными вещами: пили чай, читали газеты (чтение газет, впрочем, сейчас уже вряд ли можно назвать чем-то обыденным, это скорее редкость в век интернета), разговаривали друг с другом. Обычная жизнь бьет ключом. Обычная жизнь, если не учитывать башню с крематорием над головой да трупы, приготовленные к сожжению, под ногами.

Впрочем, людей, радующихся жизни на празднике смерти, мне не хотелось осуждать. Жизнь и смерть всегда рядом, и то, и другое абсолютно естественны. Каждый человек рождается, живет и умирает. И игнорировать этот факт нет смысла, даже наоборот: забывать о том, что ты смертен, не стоит никогда, иначе можно забыть, зачем ты вообще живешь.

Я видел много мест, где люди пытались делать вид, что смерти не существует, она где-то там, в кино и книгах, художественный вымысел. Люди в таких местах живут так, будто они никогда не умрут. И это меняет их жизнь в корне.

Зачем вообще думать о жизни, если ты бессмертен? Зачем пытаться понять, что важно, а что нет, если перед тобой бесконечность? Вечность хороша тем, что она бесконечна. В любой момент можно остановиться, подумать, посмотреть на свою жизнь и оценить, что ты делаешь правильно, а что – нет. Потратить полжизни впустую, на накопление богатств, например. А затем взять и все поменять, переоценить приоритеты, поменять ориентиры, принять правильные ценности. А то, что ты до этого полжизни прожил впустую – это не беда, времени-то у тебя бесконечность. Спешить некуда. Можно впустую потратить столько времени, сколько угодно, ведь твое время ничем не ограничено.

Люди в таких местах обычно стараются убрать любое напоминание о смерти из своей жизни и из жизни общества. Если с ветки упала мертвая птица – тотчас вызовут коммунальных работников, и те ее уберут. Умер домашний кот? Хозяйка выкинет его в мусорку, а детям скажет, что он убежал. И сама постарается как можно скорее забыть о том, что кот вообще существовал. Детям и вовсе еще слишком рано знать о смерти, зачем им этот стресс?

Смерть становится художественным вымыслом, ей придают форму игры, чего-то ненастоящего. Ее хоть отбавляй на телеэкране и в компьютере, но в ненатуральной, гротескной форме. Супергерой в блокбастере за два часа убивает полторы тысячи злодеев, отпуская остроты. “Они – злодеи, умирают только злодеи, я же не злодей”. Супергероя же никак не убить, хоть ты три раза разруби его на кусочки, он все равно окажется живым в конце кино. “Хорошие не умирают, а я хороший”. А вот показывают драму, где герои трагически умирают. “Ну это же драма, тут такие законы. Это кино для “поплакать”.