Array Сборник - Пушкин навсегда

Евдокия прибежала, запыхавшись, открыла замок ключом и распахнула дверь.

В помещении был полный порядок. Даже журнал приёма посетителей лежал на столе. Тоня удивилась чистоте, не увидев нигде ни пылинки. «Видимо, Евдокия добросовестно относится к своим обязанностям… – подумала она. – Или навела порядок, узнав о приезде нового фельдшера».

Водитель машины тем временем внёс коробки и поставил у дверей.

– Пойдёмте смотреть вашу квартиру, – предложил Михаил Никитич.

Небольшая комната с печью была светлой и уютной.

– Располагайтесь, теперь это ваш дом, – сказал председатель. – Если что-нибудь понадобится, вам поможет решить Евдокия Ивановна. Или приходите ко мне.

Через три дня Тоня пришла к Михаилу Никитичу.

Он не удивился её приходу.

– Как обустроились?

– Хорошо. Пришла с вами посоветоваться: хочу провести медицинский осмотр населения.

– Хорошее дело. Чем могу помочь?

– Надо оповестить жителей.

– Лена! – крикнул председатель.

В кабинет вошла смуглая девушка с чёрными глазами и, вопросительно глядя, остановилась у дверей.

– Напечатай объявление: «В фельдшерско-акушерском пункте проводится медицинский осмотр всех жителей». И приколи его на входной двери и у магазина.

Тоня надела белый, хорошо отглаженный халат, повязала голову белой косынкой, накинула на шею стетофонендоскоп и отправилась на первый приём.

С утра посетителей не было. Люди были заняты на работе и домашними делами. Позже стали заходить пожилые женщины. За долгие годы жизни у них накопились разные заболевания.

Тоня внимательно выслушивала их жалобы, измеряла давление, просила раздеться по пояс и слушала шумы в лёгких, бронхах и сердце. Затем давала советы, некоторым предлагала поехать на обследование в областную поликлинику Кемерова.

По посёлку поползли слухи о хорошем, внимательном фельдшере. Тоню стали называть Антониной Ивановной, а между собой – «наша докторша». К ней стали заходить девчата, чтобы познакомиться с новой жительницей посёлка. Девушка проводила осмотр и быстро находила с ними темы для разговора.

Взрослые мужчины, не испытывающие недугов, на медосмотр не приходили. Они считали эту процедуру тратой времени. А вот молодые парни приходили с удовольствием. Им хотелось познакомиться с симпатичной девушкой. Некоторые приглашали в клуб или на рыбалку. Пыл таких посетителей Тоня быстро охлаждала: «Вам мало знакомых девушек в посёлке? С незнакомой захотелось погулять?»

Впервые к ней пришел посетитель с травмой. Иван Савельев вынимал из трактора двигатель. Он сорвался с тали [7] Таль (от нидерл. talie) – подвесное грузоподъёмное устройство с ручным или механическим приводом. и повредил левую руку.

Тоня осмотрела его. Девушка чувствовала, что прикосновение к руке доставляет пациенту боль, но он терпеливо переносил её.

– Перелома кости нет, – вынесла вердикт, – видимо, трещина. Надо сделать рентген.

– На рентген не поеду. Не первый раз, заживёт, – твёрдо заявил Иван.

– Руке нужен покой.

Тоня обработала рану, перевязала и сделала косыночную повязку.

– Завтра придёте ко мне на перевязку.

– Хорошо.

Тоне понравился немногословный молодой мужчина. Ему было лет двадцать пять. По внешнему виду и поведению чувствовались в нём уверенность и достоинство. «Он старше меня года на три», – подумала она.

Когда остались вдвоём с Евдокией Ивановной, Тоня спросила её:

– Вы хорошо знаете семью Савельевых?

– Да кто ж их не знает?.. Они, почитай, первыми поселились в этих краях.

– Когда?

– Их предки были раскольниками. Бежали из России в Сибирь.

– Сейчас-то семья большая?

– Остались только мать с сыном.

– Где же отец?..

– Его медведь в тайге задрал.

– Как… задрал?!

– Подробностей не знаю. Спроси у Ивана, он расскажет.

– Что за люди Савельевы?..

– Мать живёт сама по себе. Ни с кем не дружит. Молчаливая. Вреда никому не делает. По мне, лучше быть молчаливой, чем бегать по посёлку и сплетничать.

На следующий день Тоня спросила Ивана:

– Сильно болит?

– Терпимо.

– Опухоль не спадает, завтра приходите на перевязку.

– Сколько дней придётся ходить?

– Пока не заживёт.

На очередной перевязке Иван почувствовал нежное прикосновение рук Антонины Ивановны к его руке, которого раньше не испытывал. Видимо, боль в руке отвлекала его внимание. Он перевёл взгляд на её сосредоточенное приятное лицо и стал любоваться им – глазами цвета весеннего неба, толстой светлой косой, спускающейся на грудь.