Анатолий Давыдчик - Бешеный сапер 1,2

– Гандоны штабные, – говорит Фарада, прикуривая у меня сигарету. – Прикинь, доктор, как водку им, так помнят, а как мабуту предупредить, так хуй.

– Бывает, – говорю, – живы и нормально.

– Сейчас на базу, завтра пойду на ЦБУ, а может и не пойду, ну их… – НИС докурил, плюнул, вытащил из моей пачки еще одну «Кэмел». – Поехали с песнями, парни.

До расположения добрались нормально, но с утра началось…

– Пошли вон, товарищ майор, это моя рота, и вы никого не имеете права допрашивать! – Наш НИС, хоть и был в бешенстве еще больше похож на артиста Семёна Фараду, но в спортивных штанах и кителе, выглядел очень воинственно. Перед ним стоял майор-особист, а по расположению роты бродили еще несколько капитанов, все как братья в чистой и лощеной форме.

– Я требую… – начал было майор.

– У бабы своей требовать будешь. – перебил Фарада. – Если есть вопросы, задавайте мне, бойцов трогать не дам.

– Я имею право арестовать участников вчерашних событий. – майор пытался придать своему голосу уверенность, но повернул голову и осекся.

Из соседнего кунга вышли ротный и взводный, оба – при полном параде.

– К бою, парни!.. – Приказ ротного предельно ясен.

Буквально пять – десять секунд и возле НИСа, помимо офицеров, стояли Фрол, Китаец, Нефед, Генчик, Елисей с улыбкой маньяка и я. Позади нас внезапно завелся БТР и красноречиво повел стволом КПВТ в сторону особистов.

– Прекратить, немедленно прекратить! – Заорал, невесть откуда взявшийся, полковник Юдин, начальник штаба бригады. Вся его внешность кипела возмущением – Вы ответите, подполковник Стрижков!

– Иди ты на хуй, товарищ полковник… – на удивление спокойно отреагировал Фарада. – Я не позволю допрашивать моих людей, как гопоту подзаборную! И вообще, мы выполняли приказ.

– Чей? Я спрашиваю, чей приказ?! – допытывался Юдин.

– Разговор будет на ЦБУ. – Отрезал НИС. – До моего приезда никого, слышите, никого, никакой падлы на территории быть не должно. Турыгин – старший, Усов – организовать оцепенение. Бойцы – за мной.

На ЦБУ картина маслом: НИС в трениках, в кителе. БТР на парах, и группа головорезов в нашем лице. На этих самых лицах читалось немало решимости отстоять свою правоту.

Перепуганные непониманием ситуации особисты дополняли всю эту красоту.

Ситуация сложилась такая, что после Булгакова, комбригом стал Мухин. Не самый лучший представитель русского офицерского корпуса. При нем в бригаде начала процветать всякая нечисть. Бригада держалась на полевых офицерах, и часто штаб был не в курсе событий. Вот и сейчас мы были свидетелями праздника абсурда.

– О, бля, козлы прибыли… – усмехнулся Нефед, глядя как нас окружает комендантский взвод. – Ну- ну, поглядим сейчас. Лис, делай.

Комендачи, как вороны, кружат возле нас, но подойти бояться.

– Привет, парни, что жарко? – чей-то жизнерадостный голос явно выбивался из всеобщей мрачной картины.

Оглядываемся, рядом начальник разведки Косарев, по-нашему – НР, и бойцы из ВУНРа (взвода управления начальника разведки).

– Мы к вам для поддержки штанов.

– Спасибо, тащ майор. – Выдавливаю я, на душе уже спокойней.

– Не бздите, Муха не поймет, он с блядями ночь бухал. – Продолжает НР. – Парни, саперов беречь, я до Фарады, -майор рывком открывает дверь штабного кунга и исчезает в нем.

Мы закуриваем.

– Как у вас? – интересуется Фрол у разведки.

– Загонял НР в доску, боевое слаживание, мать его. – Рассказывает похожий на цыгана усатый боец.

Он, насколько помню, из Москвы. Мы с ним прибыли одним потоком.

– Бегаем, прыгаем, а у вас веселее будет. – Продолжает чернявый. – Кстати, Киса – я.– представляется он.

Знакомимся, и уже через минуту, как старые друзья, стоим и ржем будто кони над нашими специфическими шутками.

Прошло полчаса, наконец-то наши отцы командиры вышли из кунга.

– Слава, давай вечером, я жду. – говорил НР, – посидим, поговорим.

– Давай, я только прокачусь сегодня и в девять у тебя.

Они пожали друг другу руки и расстались так, как будто знали друг друга с детства.

В расположении, жизнерадостно и виртуозно матерясь, Фарада устроил форменный разнос личному составу. Попало за все, за разгильдяйство в первую очередь. Даже наша ротная собака Жулька и та сидела под БТРом и помалкивала.

Наш Фарада очень отрицательно, как и многие командиры, относился к штабным крысам, и было от чего. Во время комбрига Мухина в бригаде стало процветать пьянство, да и дисциплина не просто упала, она рухнула. Лишь немногие подразделения смогли сохранить боевой настрой.