Юрий Михайлов - Холодное пламя Арктики

– Дедушка, так у меня времени не оставалось, уже билеты на самолёт лежали, чтобы лететь к вам, всё было распланировано по часам.

– Понятно, тогда бы объяснил, думаю, она поняла бы, и не остался на душе осадок. Или бы попросил отца перенести вылет на недельку…

– Представляю реакцию мамы, у неё тоже билеты лежали: ко второй бабушке лететь с Дашкой.

– Поговорил бы с отцом, может, он и понял бы тебя, как мужчина мужчину, придержал бы вылет.

– Да, ты, наверное, прав. Зря я сделал из этой истории слишком большой секрет, с папой даже не поговорил, думаю, он бы меня понял…

– Даже не сомневаюсь, – сказал дед, встал со скамейки, взял меня за руку и направился к большущей моторной лодке «Доре», причалившей ко второму, нижнему ярусу причалов. В ней сидело четверо профессиональных рыбаков, вернувшихся с утренней путины. Всё дно лодки – завалено рыбой: судак, сазан, лещ, несколько гигантских щук… Тут же по рыбе ползали крупные раки, тёмно-коричневые с седыми пятнами-проплешинами на панцире.

Когда возвращались домой, неся на самодельном кукане приличных размеров щуку, а в пакете – пяток гигантских раков, дед сказал, что мои проблемы растают словно дым от костра. Но предупредил, что мстить Артёму не стоит, может, он уже и сам пожалел, что сделал такую подлость. Ещё сказал, что внимание девочки надо заслужить и что она должна в безопасности себя чувствовать с тобой. «Ты в школе первый её защитник, а потом уже – семья и все остальные», – добавил он.

С бабушкиного мобильника, древнего, как Русь, я позвонил Кате по её домашнему номеру телефона. Я ушёл на второй этаж, выбрался на крышу, и мы здорово поговорили. Ей разрешили сдать экзамены в конце августа, экстерном. «Если папу опять не бросят куда-нибудь на край земли, – пошутила она совсем невесело, – то в сентябре увидимся…»

Я сказал:

– Давай в сентябре сядем за один стол, я буду помогать тебе, а ты мне?

– Конечно, я мечтала, что ты скажешь мне эти слова… Звони, а пока – до осени, до встречи за одним столом.

У меня наступило время замечательного настроения. Улыбалась бабушка Таня, большой палец показал дед Коля, а в медном тазу для варенья, куда поместили раков, они, похоже, для меня устроили целое представление: заползали друг другу на спины, пытаясь добраться до высоких краёв, шуршали панцирями и даже щёлкали клешнями. Я предложил:

– А давайте выпустим раков на свободу?

Решили: пусть поживут до утра, всё-таки второй раз идти на реку – далековато. Дед принёс старое корыто, налили из бочки дождевой воды (без хлорки) и выпустили раков в плавание.

А я сказал, один на один, деду:

– Спасибо, дедушка, с тобой очень хорошо и легко жить.

Он, улыбаясь, ответил:

– Цыплят по осени считают, а?

Отец – строгий, но мы с Дашкой любим его, потому что он почти всё время с нами. Он работает дома с ноутбуком, планшетом и мобильником. Дверь в комнату не закрывает, говорит: наши голоса лучше помогают добывать хлеб. Иногда, редко, он срывался, кричал, что ему надоела вся эта чертовщина с «коммуникациями, конъюнктурой и вкусовщиной». И что он сдохнет от этого ремесла, так ничего и не сделав путного. Он доставал из холодильника баночное пиво, потом приезжал друг, они весь вечер курили и спорили «за жизнь». Когда мы уже спали, он вызывал такси и отправлял друга домой. А утром папа нас будил, мыл, кормил, одевал и развозил в садик и школу. И всё время говорил: «Тише, не будите маму, пусть поспит…»

Я уже после первого класса хожу из школы домой один: десять минут, две остановки на маршрутке. Иногда за мной заходит мама, тогда мы отправляемся на набережную, раньше времени забираем Дашку из садика и едим мороженое в кафе. Мама пьёт кофе, не курит, хотя ей, наверное, страшно хочется, но она дала слово папе и держит его. А что с другим её обещанием делать, я пока не знаю. Вот сегодня зашли в кафе, усадила нас за столик, говорит: «Посмотрю, может, маленькие шоколадочки есть…» – и направляется к бару. А бар – это большущий прилавок с фужерами, рюмками и бутылками, тихая музыка, официант, улыбающийся всем. Я вижу, как она опрокидывает в рот рюмку, наверное с водкой. Берёт с прилавка шоколадку, дожидается, пока официант нальёт в пузатый фужер коричневую жидкость, и идёт к нам. Дашка начинает канючить:

– Мамочка, дай и мне попить глоточек!

– Ты уже и пить захотела? – немножко раздражённо спрашивает мама. – А я думала заказать сок, когда съедите мороженое. Потерпи, сейчас я сделаю заказ… – И снова идёт к бару, выпивает ещё одну рюмку водки, говорит громко: