ElisonCha - Потерянные истории

Вся живость натуры рыбки проявлялась лишь в глухих движениях рта, кусок которого был растормошен неопрятным ошметком лоскута. Папа объяснил – он порван от рыболовного крючка. Жалко.

Периодически тыкая в рыбку пальцем, я провоцировала ее перемещения по ванной. Она делала бешеный круг и успокаивалась до следующего импульса извне. Рыба ждала. Ждала ли она смерти или следующего дня, я не знаю. Однако данная предсказуемость мне быстро наскучила. И я убежала делать уроки. Ведь мамин дедлайн был строг и опасен в его несоблюдении.

«Интересно, а Бог тоже тычет в нас пальцем, когда мы вот так смирно сидим в ванной? – подумалось тогда маленькой Алиске. – Интересно, оно ведь что? Что живое. Потому что движется, меняется, непредсказуемо потому что. Хочется понаблюдать и понять его». Такая случайная мысль добавила живости к выполнению домашней работы, да и в целом ко всей жизни после.

Через час мою комнату объяла томная пелена вуали перспективы ужина. Пахло бесподобно. Как вы догадались, на ужин подавали жареного карпа. Удался он так, что вилка тут же была отложена в сторону. В ход пошли руки. Покончив с ним, я помчалась умываться в ванну, а заодно проведать нового питомца. Только вот рыбки не было. В детском сознании аналогия отчего-то была проведена не сразу. За ужином казалось, что рыбка на тарелке и рыбка в ванной – это они зовутся только одинаково, черт их пойми, взрослых, почему. А на жизни оно ведь совсем разное. То ведь – живое, а это. Это еда. Тогда, при взгляде в пустую ванну, ко мне и пришло это осознание. Осознание смерти.

Позже в одной книге, где по иронии автора повествование о жизни ведет смерть, я прочла: «Избегаю тех, чье время еще не пришло». Раньше мне казалось, что это слова мудрости, хотя, возможно, смерть – она и есть абсолютная мудрость. И конечно, потом умирало много хомяков и прочей живности – расходный материал моей вселенной, но осознание пришло лишь тогда, один лишь раз. Смерть – она бессмысленна, неожиданна и проста. Она просто случается. А вот жизнь. Я впервые задумалась, был ли смысл во всем этом? Не знаю, была ли жизнь рыбки не напрасной, однако она однозначно была вкусной. А еще я не знаю, будет ли не напрасной моя жизнь, однако знаю точно, пока Бог тычет пальцем – я живая, а значит, стоит улыбаться, как в том анекдоте, когда двое самоубийц летят с крыши небоскреба. И один радостно улыбается. А второй спрашивает:

– Ты чего улыбаешься? Мы же сейчас умрем!?

– А первый отвечает:

– Но ведь пока все хорошо!

Я перешла в новый сад. Сад был хороший. Лучший, как подытожила мама. Но с одним минусом – далеко от дома. В первый раз мама привела – осмотрела, одобрила, утвердила. После чего делегировала эту участь папе.

Была осень. Утром становилось уже довольно холодно и темно. Мы торопились. Точнее, торопился папа. Я легко определяла это по его быстрым шагам, которые в семени моих ножек переводились как легкий бег. Так и забежав в коридор сада, я, однако, недоверчиво замедлила ход. Говорю ему: «Вроде не мой это сад, пап». А он… а что он? У него полеты начались, а он опаздывал. Сад есть – есть, дите есть – есть. А что воспитательница дите не признала, так папа сказал, что мы новенькие, и она дите, хоть и не без сомнений, но приняла. А он и убежал.

Меня же незнакомая тетка взяла за руку да с легким сопротивлением в группу повела. А там я как увидела чужих детей, так и утвердилась в своих сомнениях. Убрала это злополучное «вроде», и сад (оказался уже точно) не мой. И я как зарыдаю. Все, думаю, бросили меня одну не пойми где, да так, что и мама не найдет теперь (на папу надежды не было уже и вовсе).

Мой хвост, дерзко торчавший из толстого кольца резинки цвета ЛГБТ ровно по центу головы, нервно подрагивал от диких всхлипываний. Воспитательница растерялась, а вот пацан, со следами диффузии [4] Диффузия ( лат. diffusio – распространение, растекание, рассеивание, взаимодействие) – процесс взаимного проникновения молекул одного вещества между молекулами другого, приводящий к самопроизвольному выравниванию их концентраций по всему занимаемому объему . дерзости в виде веснушек на лице, нет. Он уверенно подбежал ко мне и, пихнув по-доброму в плечо, бодро так скомандовал:

«Ты чего, дуреха, рыдаешь. Вася (он кивнул белесой головой на хмурого друга за его плечом) никогда не плачет. Будь как Вася!»

По составу тела Вася был как меня на три и две головы над. Плотный мальчик с таким непроницаемым лицом, что, глянув на Васин грозный вид, верилось сразу: уж он точно не плачет. Тут почему-то оно и самой рыдать сразу пересталось. Быстрее всего слезы высыхают в детстве.