Марьяна Куприянова - Падает снег

Снег, зачем ты такой прекрасный сегодня? Жизнь, почему ты стала такой? Беспощадной… нет, это гадко. Невозможно. Невыносимо. Не могу.

Я вернулась в дом с испорченным настроением.

Выпив чаю с малиной, дочитала книжку. О космосе. И других цивилизациях. Истории с такими глобальными темами, как судьба человечества на межгалактической арене и его возможное будущее всегда отвлекала и наглядно демонстрировала мелочность и несущественность личных проблем. Сейчас этого эффекта хватило ненадолго. Ещё куда ни шло – вот первый месяц я вообще была не в состоянии воспринимать любой текст, и перенаправить поток мыслей на его понимание не представлялось возможным. Думалось лишь об одном. Причём, всё время за исключением недолгого сна. Сейчас я хотя бы могу отвлечься ненадолго чтением – уже прогресс. А в остальном ничего не изменилось.

Конечно, есть люди несчастнее меня, и ничего выходящего из ряда вон со мной не случилось. Наоборот – всё до тошноты банально и прозаично. Вот только я не настолько злой человек, чтобы меня утешала мысль о том, что кому-то ещё хуже, чем мне. Это очень по-человечески – радоваться горю ближнего, радоваться тому, что у тебя не так все плохо. Но, видимо, во мне что-то не так. И я всегда была такой. Не-такой. Возможно, поэтому моя жизнь несчастна. Знаю, что начало отличное. То, что надо для первого знакомства – пожаловаться на злую участь. Но, тем не менее, только с этого я и могла начать.

Я полагала, в мире вымерли люди, способные предложить помощь незнакомому человеку. Но жизнь коварна: она направляет основные силы на разрушение того, во что человек твёрдо верит, в чём основательно убедится.

На следующее утро я, в толпе подобных мне студентов с солидными сумками, набитыми под завязку, стояла на перроне и ожидала поезд. Завтра занятия. И, это так удивительно, некий молодой мужчина просто подошёл ко мне и настойчиво попросил принять его помощь в транспортировке моей сумки с перрона в вагон. В существовании подобных явлений я давненько стала сомневаться, уже обвыкла тянуть всё на себе, поэтому, шокированная, закивала и поблагодарила незнакомца. Он был из тех, кто не в моём вкусе, но и не вызывает открытого отвращения. Да и, если говорить начистоту, теперь мало какой мужчина вызывает у меня хотя бы симпатию. Этот, несомненно, вызвал. Чему я удивилась еще больше. Но сердце не молчало – оно тут же предательски больно сжалось, напоминая мне о том, о том…

Да, это неправильно. Я живу неправильно. Не в том смысле, что я делаю что-то не так. А в том смысле, что я, стопроцентно, думаю иначе и вижу этот мир тоже иначе, нежели окружающие меня люди. Я замечаю многие вещи, от которых взгляд общества отворачивается – молодого человека с погонами, который прямо в автобусе, при всех, закладывает под губу какую-то травку из маленького пакетика и встряхивает головой; бездомного, спящего на лавочке в центральном сквере (его словно не видит никто, никто не подумает, что он, может, замёрз уже насмерть, околел за ночь), и многое другое. Мне двадцать лет, и времени полностью убедиться в своей непохожести на других по образу мышления было предостаточно. А вот решить, хорошо это или плохо – тут всей жизни не хватит.

Да, в конце концов! Брось ты думать об этом постоянно и беспрерывно! Но почему? Да потому что это причиняет тебе боль. Но я не могу этого забыть! Я не хочу забывать и тем самым унижать то время, когда я была настолько счастлива, что не нуждалась ни в чём, что приносит радость обыкновенным людям; не испытывала никаких отрицательных эмоций; готова была прощать даже самых страшных предателей и целовать врагов.

Я смотрела на белоснежный и быстро плывущий пейзаж за окном: за ночь выпало много, да и сейчас тоже шёл, не переставая.

До судорог, до бреда, до рыдания,

До порванных от напряжения жил

Я сохранял свои воспоминания,

Которыми все эти годы жил.

Так почему все заставляют меня забыть то, что было, и начать жизнь с чистого листа? Неужели они хотели бы забыть самое Великое Счастье, однажды произошедшее с ними? Почему они не хотят понять простой истины: всё пережитое остаётся для меня счастьем и добром, несмотря на то, что кончилось катастрофой. И я не могу и не хочу относиться по-другому к этому событию, даже если это мучает меня. Мучает уже несколько месяцев…

Когда ползёшь, глотая клочья пыли;

Когда добра от зла не отличить,

Ты должен знать, что про тебя забыли,