Кирилл Шакиров - Пощекочи нервишки. Фабрика монстров. Horror

– Максим, прекрати сейчас же! У меня и так мигрень. От этой обстановки я готова кричать.

Макс погладил жену по голове и поцеловал. Та не стала его отстранять, а, наоборот, улыбнулась. Считая, что жена с ним примирилась, Макс наконец решился:

– Мне сказали, что ты кричишь из-за того, что здесь нет сотовой связи.

Юля переменилась в лице. Она вскочила, достала из сумки смартфон и включила его.

Ее лицо стало пепельным, словно она и взаправду решила отдать концы.

Макс поднялся с кровати.

– Юля, только не начинай, – умоляющим тоном сказал он.

Крик жены потряс весь замок так, что с его крыши и башен взмыли стаи галдящих ворон.

Ужинали в помпезной столовой. Из-за большого количества антиквариата прошлого века у Максима складывалось впечатление, что они сидят в музее. За широким обеденным столом эпохи короля какого-то кроме Максима и его жены сидели Игорь, Людмила – она сменила красное платье на синее с глубоким вырезом – и замотанный бинтами мальчишка, который так насмехался над Максом в кабинете адвоката. Перед изумленными Максимом и Юлей громоздились различные блюда такой замысловатой кулинарной архитектурой, что им место было в музее или в каком-нибудь королевском дворце. Приборы и фужеры – сплошной антиквариат, прямо страшно трогать.

Максим пытался вести непринужденную беседу, но от всего действа, больше походившего на поминки, слова застревали в горле, и он не знал, о чем спросить. Разговор, само собой, перешел на кладбищенскую тематику.

– Игорь, а дядя где похоронен? – спросил Макс и тут же поправился: – Извините, я понимаю, что на кладбище, но как далеко? Кладбище отсюда далеко?

Мальчишка опять хрюкнул в бинты, Игорь бросил на него осуждающий взгляд.

– Кладбище недалеко, – любезно сообщил Игорь. – С северной стороны дома.

Юля побелела.

– Как с северной стороны дома? – вырвалось у нее. – Вы хотите сказать, что мы живем на кладбище?

Макс хотел взять ее за руку для моральной поддержки, но та вырвала руку.

– Его просто не видно из-за высокой стены, – сказал Игорь.

Макс опять попытался взять жену за руку, чтобы как-то успокоить. Но та приложила пальцы к вискам.

– Я живу на кладбище, – зашептала она.

Мальчишка в бинтах вновь хрюкнул.

– Ничего, – стал уговаривать жену Макс, – думаю, завтра мы сможем посмотреть кладбище и навестить там могилу дяди. Думаю, там красиво.

– Там красиво, – подтвердил Игорь. – Только ваш дядя лежит не на кладбище.

Макс вздрогнул.

– Что значит «не на кладбище»? – спросил он.

– Он лежит здесь, в доме.

Макс и Юля переглянулись. Молодая женщина в ужасе заскулила.

– Как это в доме? – переспросил Макс.

– Рядом, это соседнее помещение, там склеп.

Юля завыла, прижав ладошку ко рту.

– О-о, я живу в одном доме с мертвецом, – простонала она.

Игорь улыбнулся, показав клыки.

– В этом нет ничего удивительного, раньше во всех аристократических замках были фамильные склепы. Если вам так удобно, то считайте наличие склепа причислением вас к аристократии.

Юля, которая по-детски считала, что аристократия – это Золушка и Белоснежка, не могла себе и представить, что ее любимые сказочные персонажи могут жить в доме с покойниками. Но слова о том, что теперь она может быть причислена к некой аристократии, несколько успокоили ее.

Ужин продолжался. Блюда сменяли друг друга – одно чуднее другого. Юля, выросшая в бедности, но воспитанная на глянцевых журналах и по своей натуре стремившаяся к роскоши, была подавлена блюдами и мрачной обстановкой.

– Картошечки с селедочкой у вас нет? – робко спросила она, хотя еще недавно перед подругами называла такую еду плебейской.

– Боюсь, что нет, – огорченно сказал Игорь. – Попробуйте фаршированного кабана с семгой, пожаренного на черной икре, а может, хотите лобстера в бычьем желудке? И рекомендую щучьи головы в обезьяньем мозгу пополам с осьминогами.

Юля молча отодвинула тарелку. Ей стало не по себе. Не так она представляла себе богатую жизнь. И еще ей было не по себе от глубоко выреза Людмилы. Но делать замечание этой женщине она побаивалась. Уж больно грозный взгляд был у нее из-под раскосых очков. Уж больно неприятный голос был у этой женщины – такую не перекричишь. И поэтому несчастной Юле приходилось лишь украдкой бросать взгляд на эту властную женщину.

Та заметила, что Юля смотрит на нее. Она воткнула в кишки непонятного существа вилку, подняла их с тарелки и откусила кусок. Фарш или что там было потекло прямо на стол. Юля с ужасом отпрянула от стола. Она не выдержала и побежала в спальню.