Людмила Головина - Тайна замковой горы

Когда Кот уже подбегал к замку, Поль только-только приоткрыл глаза. Накануне он въехал в ворота замка довольно поздно, но дворецкий Микельс поджидал его и вышел на звук автомобильного мотора. Сын Микельса, Брун вышел вместе с отцом и, поздоровавшись с Полем, сел за руль, чтобы отвести машину в гараж.

– Благодарю Вас, господин Поль, что вы приехали так быстро, – сказал дворецкий.

– Как отец, Микельс? – спросил Поль.

– Их сиятельство в том же состоянии, о котором я вам сообщил по телефону. Они в кабинете. Я сейчас доложу о вашем приезде. Они будут рады. Только, если вы не возражаете, им лучше было бы не говорить, что это я вас вызвал. Они разволнуются, да и мне попадёт.

– Не волнуйтесь, Микельс, я это и сам понимаю, – ответил Поль.

Они зашли в замок – не через главный портал – он был закрыт уже много лет, а через вход, который вёл в правое, сравнительно недавно (всего каких-то триста – четыреста лет назад!) пристроенное крыло, где, собственно, и были все жилые помещения и кухня. Только здесь топились камины, убирались помещения, только здесь протекала вся жизнь хозяев и слуг. Собственно, слуг было совсем мало: дворецкий Микельс, его жена Фанни, отменная повариха, старший сын Брун, выполнявший разные работы по хозяйству, его жена Сусанна, а также и младший сын Микельсов Тоби, который был всего на два года старше Поля.

В прошлом году граф Рольф Вундерстайн пригласил своего дворецкого в кабинет и обратился к нему со следующей речью:

– Ваша семья, Микельс, уже многие годы служит у нас верой и правдой. И я, и моё семейство высоко это ценим. Однако наши финансовые дела обстоят очень плохо. Я не хотел бы удерживать вас на службе за такое небольшое жалование, которое вы сейчас получаете, и не желал бы вас обманывать, обещая в будущем заманчивые перспективы. Поэтому хочу вам сказать, что, если будет таковым ваше желание, и вы найдёте работу, где получите условия, достойные вашей квалификации, я не только пойму это, но и дам вам самые лучшие рекомендации.

Микельс какое-то время молчал, а потом ответил так:

– Ваше сиятельство, я не думаю, что, говоря это, вы хотели меня обидеть или избавиться от нас. Но хочу вам сказать вот что: ваш род, конечно, древний, у вас есть родословные книги. А наш род их не вёл. Но только сдаётся мне, что всегда, с самого начала, рядом с вашими предками находились наши предки. И наши, как они называются, генеалогические что ли, деревья уже давным-давно сплелись и срослись так, что отделить их друг от друга невозможно. Поэтому, даже если вы вообще не будете нам платить, мы всё равно будем рядом, разумеется, если вы нас не прогоните. Да вы и не забыли, небось, сколько лет мы ждали вашего возвращения в самые трудные времена.

Да, это было. При всей своей сдержанности граф был очень тронут. Он подошёл к Микельсу, пожал ему руку и сказал, что его семье очень повезло иметь рядом таких даже не слуг, а друзей.

Этот разговор произошёл осенью прошлого года. Кто тогда мог предположить, что впереди их ждали большие испытания и большое горе, по сравнению с которым нехватка средств кажется сущим пустяком.

Графиня Глория Вундерстайн, мама Поля, была моложе своего супруга почти на пятнадцать лет, но это совершенно не ощущалось. Родители любили друг друга, причём не на показ, не на словах, а той молчаливой и верной любовью, когда становится понятным, что значит «иметь одну душу на двоих».

Графиня ничем серьёзным не болела, но часто испытывала слабость, что всегда объясняли её хрупким сложением. Однако, когда в начале зимы этот упадок сил стал настолько очевидным, что в иные дни она не могла подняться с постели, граф настоял на визите к врачу. Тот не сказал ничего определённого, но назначил множество исследований. Когда все они были проведены, медицинское светило пригласил к себе в кабинет графа и Поля (графиня оставалась дома).

То, что они услышали, сразило их. У графини обнаружилось очень редкое врождённое заболевание, до сих пор толком не изученное, так как таких больных можно пересчитать по пальцам. Лечить эту болезнь пока не научились. Протекает она практически бессимптомно, но подтачивает организм изнутри и проявляется около сорока лет. Тогда болезнь развивается стремительно, и никакие меры не могут предотвратить летальный исход.

Как-то, когда Поль был в университете, графиня попросила своего мужа выслушать её, ничего не возражая и не перебивая.

– Я не знаю, что вам сказал врач, но мне и не надо этого знать. Моя болезнь точь-в-точь похожа на ту, которая унесла мою маму примерно в этом же возрасте. Я даже прожила на два года дольше. У нас в роду это случается со всеми женщинами. К счастью, на мужчин болезнь не распространяется, так что за Поля я спокойна. Я хочу тебе сказать, что я была очень счастлива в моей, пусть и недолгой жизни, благодаря тебе и Полю. Поэтому, я очень прошу о двух вещах. Не надо сильно горевать, когда меня не станет. Я понимаю, вам будет тяжело, как и мне сейчас тяжело покидать вас. Но ещё тяжелее мне думать, что причиняю вам страдания, хоть и невольно. Поэтому, ради меня, постарайтесь преодолеть вашу скорбь. И второе, о чём я прошу. Не потеряйте взаимное доверие и любовь. Нет ничего лучше, чем когда между отцом и сыном есть дружба, поддержка и взаимопонимание. Обещай мне, что постараешься это выполнить. Я очень хочу, чтобы вы были счастливы.