Татьяна Купор - Идущая к солнцу

– Папа? – Кристина медленно повернулась.

Артур оглядел ее с головы до ног и ухмыльнулся.

– Ты куда?

– Решила немного развеяться, – нехотя призналась она. – Надоело сидеть в комнате в одиночестве.

– Можешь не торопиться. Я отогнал твою машину на подземный паркинг.

– Зачем?

– Мы должны сейчас экономить. Ты так много тратишь на бензин, что скоро нам нечего будет есть!

Остаться без своего любимого «рендж ровера» было равносильно катастрофе. Этот автомобиль стал частью ее самой, и расстаться с ним означало потерять долю себя. Чувствуя, как колотится сердце, Кристина схватилась за стенку.

– Пап, ты что, серьезно?

– Разумеется. Все мои сбережения уходят на погашение кредитов. А еще я должен платить зарплату сотрудникам. – Артур устало махнул рукой. – И сколько этих «еще»! Тысячи людей ездят на метро – это быстро и недорого. Думаю, пора и тебе окунуться в будничную столичную жизнь.

Кристина не могла представить, как поедет на метро в таком дорогом наряде да еще и на модный показ. «Ладно, скажу Яне, что спустило колесо и попрошу меня довезти», – внезапно осенила мысль. Но отец разгадал намерения дочери:

– Кстати, верни деньги, которые я дал тебе на расходы. Придется пока обойтись без новых покупок.

Он печально подмигнул ей и беспомощно развел руками. Кристина с трудом подавила в себе желание высказать ему все, что думает. С грохотом бросив ключи на тумбочку, она вернулась в свою комнату и упала на кровать.

И так продолжалось изо дня в день. Отцовские долги здорово прибавили ей хлопот! Пришлось уступить и начать ездить на метро, только признаться в этом знакомым было стыдно, поэтому Кристина сочинила целую историю: как попала в аварию, как поставила машину в автосервис на ремонт, что временно приходится добираться на общественном транспорте. Она делала вид, будто совсем не переживает по этому поводу, хотя на самом деле кипела от злости, толкаясь в переполненном вагоне; приходила в бешенство, если кто-то из пассажиров случайно задевал ее или наступал на дорогие сапоги. А когда в толпе ей оторвали пуговицу от фирменного пальто, с ней едва не случился припадок: пуговицы на нем были с гравировкой производителя и не прилагались дополнительно на замену. «Так мне испортят все приличные вещи!» – с ужасом думала она.

Все чаще и чаще ей приходилось слышать: «Мы не можем себе этого позволить», «пока повременим», «нужно немного подождать». Порой Кристине казалось, что она медленно сходит с ума. В конце концов, подруги перестали ей звонить, звать на мероприятия, да и сама она не торопилась выходить в свет. Время от времени тайком спускалась в подземный паркинг, забиралась в салон своей машины и прислонялась щекой к такому родному рулю. Нежно проводила рукой по гладкой поверхности сидений; поправляла макияж, глядя в зеркало заднего вида; вдыхала приятный аромат кожи; любовалась сверкающими дисками колес… Ах, до чего же приятно находиться в собственном автомобиле! Сейчас бы сорваться с места и прокатиться по ночной Москве!

Но пока приходилось жить так, как получалось. Домработницу отец отправил в отпуск, надеясь к моменту ее возвращения решить свои финансовые проблемы. И теперь вместо того, чтобы проводить время в свое удовольствие, Кристина занималась домашними делами!

Жизнь в четырех стенах протекала уныло и однообразно, тем не менее, выходить никуда не хотелось, поэтому она часто сидела в комнате и отрешенно смотрела в окно. Ольга робко стучалась в дверь и обеспокоено спрашивала:

– Ты не заболела?

А Кристина раздраженно отвечала:

– Оставьте меня в покое!

Теперь, когда ей так хотелось выговориться, рядом не осталось никого, с кем она привыкла делиться секретами. Как назло, лучшая подруга Наталья, которой она всегда доверяла свои тайны, уехала в Индию на несколько месяцев. «Так надоели дрянная погода и многочасовые пробки! – сказала она перед отъездом. – Дух старой Москвы безвозвратно утерян… Город становится безликим и агрессивным. А там уютно и тепло. Да и Кир не хочет жить здесь. Он уже и домик нам присмотрел. Думаю, со временем мы все-таки переедем в Индию».

Было нелегко надолго расставаться с подругой детства. С тяжелым сердцем она проводила Наталью в аэропорт и едва сдержала слезы, когда та на прощанье помахала ей рукой. Нельзя сказать, что Кристине стало совсем одиноко. Просто с другими она не решалась откровенничать, понимая, что те лишь позлорадствуют, узнав о ее бедах.