Наталья Серебрякова - Пандемический роман

Татьяна Андреевна привычно сбежала со ступенек лестницы прямо в объятия парка. Закрыв глаза, она вдохнула осенний воздух и медленно пошла по дорожкам. Шла и ни о чем не думала. Просто наслаждалась красотой природы. Этими разноцветными листьями, гроздьями рябины, синим-синим небом. Не верилось ей, что это просто ботаника со своими законами. Нет! Это волшебство! Это какой-то волшебник раскрашивает листья. Раскрашивает с удовольствием и любовью. А еще со вкусом раскрашивает. И получается очень красиво. Ну и что, что работы много? Дед Мороз тоже как-то успевает подарки разносить. Никто же не удивляется!

Татка остановилась как вкопанная. На ее любимой лавочке сидел молодой человек. Или не очень молодой. Со спины определить было сложно. Татка старалась никому не мешать, поэтому решила свернуть на другую дорожку. Гравий предательски хрустнул под ногами, молодой человек оглянулся, и Татка остолбенела. Тимофей! Этот взгляд!

– Татка! Ты ли это? – Тимофей бросился к Тане, схватил за руки и закрыл глаза.

Можно подумать, что он сидел здесь все эти годы, ждал и точно знал, что когда-то вечерком именно по этой дорожке пройдет Татка. А Татке казалось, что это галлюцинация. Только тепло рук, державших ее, доказывали обратное. Этот человек, стоявший рядом, из плоти и крови.

– Тима, откуда ты здесь? – голос дрожал.

– У меня здесь Катюша учится. Уже три месяца.

– Дочь? – вопрос был явно глупым, не жена ведь в школе учится.

– Дочь. А у тебя кто здесь?

Татка рассмеялась. Она всегда чудесно смеялась – заливисто, словно птица какая.

– Я здесь работаю. Уже достаточно давно. И твою девочку, наверное, знаю. Но с твоей фамилией никого нет.

– Естественно. С первой женой мы разошлись. Уже лет десять как. А с Ирмой растим дочку. Собираемся уехать из страны. Вот я и взял фамилию жены – Браун. Катарина Браун – моя дочь.

– Катюша? – Татка аккуратно освободила свои ладони из рук Тимофея и прижала их к пылающим щекам.

– Да. Вот через месяц и уезжаем. Даже не знаю, радоваться или нет. Мне и здесь хорошо. Но родители. Они давно хотели. Пока есть силы, пока могут работать. Все время торопят. Мне первое время казалось, что это нереально. Поговорят и забудут. И вот уже через месяц…

Татке было невыносимо слышать об отъезде. Она сама не понимала, какое ей дело до старого знакомого. У нее своя жизнь, у него – своя. Семьи, дети. Но сердце ныло все сильнее, и было очень грустно. Как так? Почему?

Прошел месяц. Татка часто вспоминала Тимофея. И где-то в голове счетчик – пятнадцать дней, четырнадцать, тринадцать, двенадцать. Один. Все!

Утро не задалось. Ирочка, похоже, заболевала. Температуры не было, но нос отказывался дышать, а щеки просто горели. Нонна тоже не хотела идти в детский сад. Поэтому нужно было вызвать маму Кирилла. Бабушка души не чаяла в своих внучках, но жила далеко. Татке пришлось ждать. И всего-то выехала на полчаса позже, но… Час пик! Это был редкий случай, когда нервы ни к черту. Опаздывать нельзя! А проехать невозможно! Глядя на бесконечную вереницу автомобилей больших и маленьких, Татка почти плакала.

– Стой! Танюша! Стой! – по тротуару бежал Тимофей. Прямо к Тане. Вид у него был явно неадекватный. Куртка расстегнута, шарф одним концом собирал дорожную грязь. Волосы, похоже, жили своей жизнью. Пытались жить своей жизнью. Вдруг Тимофей исчез. Вообще исчез. Словно и не было.

Татка решила, что показалось. Автомобили чуть-чуть продвинулись. Но эти несколько метров ничего не решили. В водительское окно стучали. Татка открыла дверцу и задохнулась от неожиданности. Машины тронулись. Тата оглохла от клаксонов. Ее руки держали огромный букет тюльпанов. Нежных, тонких и очень хрупких. Татка ничего не видела – она плакала и прижимала к груди огромный букет, причиняя боль нежным головкам цветов.

Телевизор не хотелось включать. Неизвестность. И липкий обволакивающий страх. Страх за родных. За детей, за мужа, продолжавшего работать каждый день. За маму, за друзей и тех неизвестных людей, которые входили в страшные числа заболевших. Новости напоминали сводки с фронта. Первое февраля – заражены более 11 тысяч, число жертв – 250. Число заразившихся в Хубэе приблизилось к 55 тысячам, зарегистрировано 1700 случаев заражения медиков.

Первые случаи необычной пневмонии были зафиксированы в китайском Ухане в декабре. Вирус получил название COVID-19. 31 декабря 2019 года появилисьсообщения о том, что в китайском Ухане госпитализированы 27 человек, семь из них находятся в критическом состоянии. Тогда речь шла о заболевании пневмонией неизвестного происхождения. 21 января в США зафиксирован первый случай заболевания коронавирусом. Заболевший – мужчина, который недавно вернулся из Китая.