Наталья Лебедева - Хранитель. Трилогия. Книга 3

За Маней, после смерти отца, приглядывала тетка, которая жила по соседству. Она пыталась её уберечь от сближения с Сашкой, ведь за ним ходила дурная слава бабника, но любовь ослепила Маню, и она полностью растворилась в своих чувствах к нему. Он воспользовался этим и, обещая жениться, переспал с ней до свадьбы. Время шло, а Сашка так и продолжал навещать её, но о свадьбе говорил всё реже. Сначала обещал жениться после сбора урожая, потом с первым снегом, но на дворе уже был ноябрь. Снега намело много, да и морозы напоминали крещенские.

– Ух, и холода в этом году не в пору начались, – говорила тетя Дуся, навестившая племянницу. – Маня, ты что-то сегодня вялая какая-то.

– Что-то плохо себя чувствую, тошнит целый день, – отвечала Маня и выпила рассол.

– Да ты, девонька, часом не беременна? – с подозрением спросила тетя Дуся.

Маня побледнела и заплакала.

– Ох ты, батюшки! Что же ты, девонька, натворила. Да ведь теперь вся деревня в тебя пальцем тыкать будет. Вот срам-то какой, – причитала тетка. – Что ж теперь делать? Сделай себе отварчик да избавься от беременности, пока никто не узнал.

– Нет, не буду. Отец говорил: «Грех это большой». Вот мы поженимся, тогда никто не будет языками чесать. Сегодня он приедет, и я поговорю с ним.

– Дай Бог, дай Бог поженитесь. А коли нет, что тогда?

– Тогда сама ребенка воспитаю, как батька мой один меня воспитывал.

– Ну ты сравнила. У него мамка твоя была, да и он мужик, а ты девка ещё незамужняя. Вот беда, беда, – вытирала слезы тетя Дуся. – Как я на том свете буду в глаза твоим родителям смотреть? Не доглядела тебя. Ой, Боженька, прости, прости.

– Они не сердятся на меня, – тихо ответила племянница.

– Цыц, они, видите ли, не сердятся на неё. Сделай отвар, тебе говорю.

– Не буду. Что случилось, то случилось.

– Ну как знаешь, смотри, чтобы поздно не было. Будешь потом локти кусать, – сказала тётка и ушла, хлопнув дверью.

– Не буду, – буркнула ей в след Маня и заплакала ещё громче.

Вечером Маня сидела за накрытым столом и ждала возлюбленного. Она хорошо протопила печь, испекла свежий хлеб, наварила картошки в чугунке и поставила на стол соленья и бутылку самогона. Из сеней принесла свежее молоко в глиняной крынке и накрала чистой тряпочкой. Темнело. Она зажгла керосиновую лампу, и её взгляд блуждал по дому. На стенах висели пучки трав, на полках, которые делал ещё отец, стояли разные горшочки и берестяные коробочки. Под ними стоял сундук и лавка. У другой стены находилась кровать, на которой спал отец. Возле двери в сени стоял умывальник и ведро с водой. Четверть комнаты занимала печка, за занавеской была ещё одна крошечная комнатка, где она спала.

Саша вошел шумно, бросил шапку с тулупом на лавку и, увидев накрытый стол, потер руки.

– Хорошо встречаешь. Молодец, – сказал он, присаживаясь к столу.

– Я всегда тебя хорошо встречаю, – улыбнулась Маня и засуетилась, подставляя еду поближе к нему.

– Что новенького у тебя?– спросил Сашка, набивая рот едой.

– Так вот я беременна. Пора и свадьбу сыграть.

Он медленно прожевал и, подняв на неё глаза, почти крикнул:

– Ты что, дура?

– Ты обещал жениться на мне. Как я буду людям в глаза смотреть?

– Тебе ведь избавиться проще простого, – с раздражением говорил он.

– Не буду я избавляться. У нас девочка будет, – отвечала Маня с надеждой, что он изменит своё мнение.

Сашка встал из-за стола, надел тулуп, а шапку сжал в руке и, повернувшись к ней, сказал:

– Ладно, жди на следующей неделе сватов.

Пнул ногой дверь и вышел. В сенях, одевая шапку, пробормотал:

– Не дождёшься!

Сёмка, который стоял в сенях за дверью, услышал его слова и бросился за ним на улицу. Он стукнул его в спину и стал кричать:

– Как ты посмел с ней так поступить?

Сашка развернулся и ударил его так, что тот упал, и из носа хлынула кровь.

– Ты на кого прыгаешь, дохляк? Еще раз сунешься, прибью.

Маня выскочила из дома и подбежала к Семке.

– Понятно теперь, от кого ты забрюхатила, – со злобной усмешкой проговорил Сашка и ушел.

Она помогла подняться другу и привела его в дом.

– Зачем ты пришел? – спрашивала она, протирая его лицо.

– Маня, он не пришлет к тебе сватов,– говорил он, пытаясь убрать её руку с полотенцем. – Ты слышишь меня? Он так сказал, когда вышел.

– Слышу. Что ты так кричишь?

Сёмка упал на колени перед ней и схватился за её бедра. Он смотрел на неё снизу вверх своими зелеными глазами, пытаясь поймать её взгляд.