Александра Конюкова - Неизвестные герои

– Ты можешь не ехать?– в истерике и со слезами вскрикнула я. Он ничего не ответил, лишь просто обнял меня.

– Это мой долг, я был в армии, отслужил, я подписывал бумаги, что если будет война, я вернусь, наверное, в свою часть.

Ребята не выдержали и тоже встали из-за стола, и все мы вчетвером обняли отца. Захлебываясь слезами и вздрагивая, как будто нас током било, мы не могли представить свою жизнь, будущее без отца. Мы все сели на диван, папа мне велел подняться к маме, посмотреть, как она там.

– Иван, Николай и Екатерина – вы поедете в Покровку, к бабушке и дедушке. Билеты я покупаю завтра, отговорок я не собираюсь слушать! – он попытался выдавить из своего напряженного лица улыбку, но не получилось. – Ложитесь спать, я пошел собирать вещи, мне завтра нужно идти в военкомат.

–Ну пап, почему Таня останется дома? Это несправедливо. Я тоже взрослая! Я тоже имею право остаться дом!– вскрикнула Катька и вскочила с дивана.

–Я все сказал!– грозно на нее посмотрев, сказал папа. Он уже не собирался подбадривать их и тем более улыбаться. В комнате воцарилась тишина. Все замолчали, никогда тишина не была такая громкая. Катя психанула и пошла на вверх. Ребята пошли на улицу. Папа через несколько мгновений тоже ушел. Я осталась одна, наедине со своими мыслями.

Всю ночь я ворочалась, не могла уснуть. Я слушала разговор родителей, плач мамы и попытки папы успокоить ее. Но скоро все утихло. В доме повисла гробовая тишина, я тихо надела халат и пошла к камину на первом этаже. Но, к моему удивлению, гостиная была не пуста: там сидел папа. Мы вздрогнули, заметив друг друга, но в его глазах я увидела то, что я уже неделю не видела: это была какая- то радость что ли, умиротворение.

–Принцесса, чего не спишь? Уже три часа.

–Не зови меня так, я уже взрослая. Хочу задать тебе такой же вопрос.

Как там мама?

–Вроде уснула, – облокотившись на спинку дивана, вздрогнув, сказал папа.

–Пап, ты можешь не ехать? В городе полно молодых людей, пусть они отдают честь Родине!

–Но я не могу отказаться, как вы не понимаете с мамой?– воскликнул отец. У него плавно скатывалась слеза, он, почувствовав ее, быстро вытер лицо рукавом халата. И вдруг со стоном выпалил, что он обязан, что у него нет выбора.

Это был первый и последний раз, когда я у папы видела слезы. Вот теперь я четко увидела страх в его глазах, страх погибнуть, не вернуться к жене и детям, не вернуться в дом, на который работал по 16 часов в сутки.

Слов не было, были только слезы…

–Прости принцесса, сегодня был очень тяжелый день, я пойду спать, и ты иди.– встав с дивана и поковыляв, как старик, к лестнице, побрел он в спальню.

Слово «война» истощало его душу и тело. Я проводила его взглядом, надела ботинки и вышла во двор. Хоть и был уже конец июня, было прохладно и тихо, как будто весь мир готовился к битве и смерти. Я села на качели и стала медленно покачиваться. Погрузившись в тяжелые мысли, я и не заметила, как настало утро. За мной вышел Колька и позвал завтракать. Никто не спросил меня, почему я была на улице – в доме вообще никто не задавал вопросы, как будто боясь получить нож в спину из- за слова.

Когда на кухню пришел папа, все попытались улыбнуться, было видно, что он не выспался, но увидев наши старания не зареветь, начал шутить. Напряжение в воздухе чуть-чуть спало, мы позавтракали. Мама пошла к клумбе. Она ходила к цветам, когда было неспокойно на душе. Не говорила об этом, но мы это знали. Мальчики и Катя пошли собирать чемоданы, они бухтели и косились на меня, как будто это я виновата, что их отправляют к бабушке с дедушкой. Папа начал собираться в военкомат, узнать, куда его отправят и зайти за билетами на ж\д вокзал. Я вся в напряжении ждала только его прихода.

Он пришел через два часа, я все это время сидела на том месте, где мы вчера ночью сидели. Мы сели обедать, папа еще ничего не говорил. Мама поставила чайник, убрала тарелки. «Я еду на Дальний Восток, воевать с японцами,– немного помолчав, выпалил папа. Всем было известно, что японцы выносливы, не боятся воевать, не боятся смерти. – А вы, троица, едете в Покровку завтра в 8 утра. Все вещи собрали? Не бойтесь! Что, ни разу не видели бабушку и дедушку?! Там в селе куча ваших родственников, тетей, дядей, братьев и сестер». Все трое просто обиженно кивнули в знак согласия. Папа, увидев их обиду, пошутил несколько раз, но никто не оценил его шутку, и он бросил это дело.

На следующее утро родители сами их повели на поезд. Тысяча таких же детей, нескончаемое число вагонов, которые отправлялись в разные уголки нашей страны, подальше от родных, подальше от смерти, подальше от войны.