Юрий Кривенцев - Валькирия. Восхождение

Девушка усмехнулась. Видели бы горожане ее подвиг. Такое не каждому опытному воину под силу. В процессе боя, в нее словно вселилась сама Иштар 19 19 Иштар – шумерско-вавилонская богиня воины и плотской любви, отождествлялась с Инанной (прим. автора). , Рефлексы выживания не подвели. И как четко сработала память, в секунду подсказав ей точку удара – единственный уязвимый участок бронированного монстра. Кто знает, возможно, спасла ее данная самой себе клятва, вчера, после изнасилования – никогда никому больше не позволить застать себя врасплох. Четкий волевой посыл, записанный в подкорку, заставил подсознание разбудить ее как раз вовремя.

Элао смыла с тела еще с вечера засохший ил, облачилась, с усилием извлекла нож из мертвого тела (клинок застрял меж позвонков) и неспешно приступила к завтраку все теми же ячменными лепешками. Бросив брезгливый взгляд на мутную воду канала, пить не решилась.

Что дальше?

Она бросила рассеянный взгляд вдаль, на северо-восток. Там, далеко за горизонтом, много мест, где можно жить.

Бежать? Возможно. Обширные земли Ки-ен-ги изобилуют поселениями. И хоть большинство из них признают гегемонию Урука, каждое, по сути – самостоятельный город-государство, со своими законами, правительством и границами. Беглянка может осесть в любом полисе, деньги есть, так что она сможет худо-бедно устроиться, ну а как пойдет дальше, это уж как боги пожелают.

Нет!

Какая-то заноза бередила душу, не давала покоя, наполняла сознание чувством незавершенности. Девчонка почесала зудящую лопатку (словно там до сих пор торчал злосчастный шип) и тут же вспомнила свое сновидение. Все ясно: сраженный ею упитанный упырь – это насильник Ка-Ахор, а сбежавший ящер – отчим. Только сейчас стало ясно, что не похотливый служитель храма, а именно «папаша» Каххти – ее главный враг. Он, и только он затеял всю эту гнусность, он нашел покупателя побогаче и цинично продал ему свою дочь. Элао вдруг передернуло от мысли: «А ведь если б я стерпела, смирилась в первый раз, этот подонок продолжал бы меня сдавать в прокат всем и каждому, превратив в уличную шлюху?».

Жизнь перевернулась, ее ищут и если найдут – предадут мучительной казни. И единственный виновник всего этого – ее обезумевший от жажды наживы отчим.

Решение принято! Никакого бегства, у нее осталось еще одно дельце на родине. Предательство – страшнейший из пороков.

Она зло усмехнулась, вспомнив образ отчима. По улицам города ползает это хромое ничтожество, наслаждается нахлынувшим вдруг богатством, строит планы в расчете на радужное будущее.

Уйти?

Ну, уж нет! Она не успокоится, пока этот червь в образе двуногого ест, пьет, дышит.

Как бы не так!

«Что ж, папаша, жди гостей».

Юная беглянка резко выпрямилась. Ее пылающие яростью агатово-черные глаза валькирии были устремлены в направлении распахнутых ворот Урука.

Шумер – аграрная страна, кормящаяся от плодородных земель Двуречья, ухоженных и расширенных благодаря сложнейшей и умной системе ирригации. Люди, живущие здесь, должны вставать рано. Вся их жизнь – тяжелый труд от рассвета до заката.

Так и было.

Солнце только пересекло горизонт, а полис уже проснулся. Урук, самый крупный город Ойкумены 20 20 Ойкуме́на (др.-греч. οἰκουμένη «заселенная» (земля), от οἰκέω «населяю, обитаю») – освоенная человечеством часть мира (прим. автора). (по убеждению «черноголовых»), пятитысячное население, 600 домов и в каждом – семья.

Кривые улочки кишели народом, в основном – рабочий люд (знать и проститутки еще спят, сейчас не их время). Все спокойны, деловиты. Опасения Элао были напрасны, на нее совершенно не обращали внимания. Да и кому она нужна? У всех дела, каждый занят своей работой.

Полностью укрытая серым одеянием, стараясь избегать широких людных проспектов, девушка шла к цели. Вот она уже пересекла по деревянному мостику центральный канал города и вступила, тем самым, в родной район Э-Ан. Все ближе, ближе.

В груди – никакого волнения, словно возвращается домой от подруги. Она искристо улыбнулась играющим в соседнем дворике малышам и легкой походкой вошла в свой квартал. Здесь все по-прежнему, будто и не случилось ничего минувшей ночью. Правда, народу что-то маловато, может, еще не все проснулись?

Последний поворот и вот он – ее домишко. Сердце преступницы вдруг резко бухнуло в груди, звериный инстинкт шептал – слишком уж все просто. Но отступать поздно. Не возвращаться же назад? Безумная душа берсерка 21 21 Берсерки – воины викингов, перед боем приводившие себя в состояние повышенной агрессии, в сражении отличались неистовостью, большой силой, быстрой реакцией и нечувствительностью к боли (прим. автора). жаждала мести. Сейчас ее волновало только одно: дома ли Каххти, успел ли вернуться от собутыльника в такую рань? Если нет – не беда. Она затаится внутри и будет ждать, сколько потребуется, у нее хватит терпения, как у паучихи.