Леонид Кнопов - Волшебное путешествие

Внимательно читая заклинание, я привёл всё в порядок, стал невидимкой, и через окно вышел на улицу.

Сразу же на меня обрушились несомые холодным ветром тьмы тем мелких и очень колючих белых хлопьев. Я продрог моментально, тёплый по египетским меркам халат не мог спасти от холода и ветра. Только спустя минуту мне удалось создать защитный шар, но ветер тут же подхватил его, и понёс вдоль широкой и очень шумной улицы, стиснутой с обоих краёв большими прямоугольными домами причудливых форм и цветов.

Вскоре шар подлетел к одному из десятков кривых металлических столбов, между которыми протянулись толстые и тонкие чёрные канаты, словно это был огромный цирк. Я зацепился за него, и поднялся к странного вида лампе.

Внизу, по какой-то каменной, как показалось тогда, чёрной с белыми полосами дороге, в разные стороны ездили сотни странных экипажей. Большие и маленькие, довольно необычного вида, они останавливались, из некоторых выходили люди, одетые в непонятные одежды. Я попытался настроиться на их мысли, чтобы узнать и понять язык, но тут же пожалел. На меня хлынула настоящая мешанина, и разобраться в ней было совершенно невозможно. Только спустя какое-то время, уже более-менее освоившись в этом новом для меня мире, мне удалось выучить несколько языков, и разобраться в их разнообразии.

Я поднялся повыше, и осмотрелся по сторонам. За двести с небольшим лет (для нашего брата джинна это то же самое, что для обычных людей четырнадцать) мне никогда не приходилось видеть такого огромного города, который расстилался внизу на много миль. Казалось, что я стою на гигантском ковре, где белые пятна и линии соседствуют с многоцветием высоких домов и башен, иногда довольно странной формы.

Я вылетел из города, и начал путешествие. За три недели мне удалось облететь всю планету, и посмотреть города и страны.

Сразу же после освобождения я полетел в Египет, в то место, где стояла когда-то моя школа, но нашел там только занесённые песком канал и несколько строений. Чуть позже, пролетая над Александрией, я почувствовал волшебство, которое за четыреста лет заточения только усилилось и развилось. Но до прихода Бессмертных, мне суждено находиться вне школьных стен. А пока что я, если можно так сказать, нахожусь в послекувшинных каникулах.

Если говорить честно, мне ещё повезло, что Бессмертные взяли меня на уроке, когда в карманах моего халата были уменьшенные учебники по многим предметам, и особенно по заклинаниям, а в подвешенных к поясу кошелях – несколько золотых и серебряных монет. Мои знакомые «кувшинники» (я ещё не раз буду вспоминать их с благодарностью) рассказывали, что им удавалось выжить только благодаря глиняным табличками с клинописными заклинаниями. Кроме этих книг, мне на помощь неоднократно приходила моя память. Аллах свидетель, сколько раз мне пришлось, вольно или невольно, благодарить Мустафу за его уроки, которые хорошо запомнились!

Правда, здесь я должен благодарить отца, который, когда я впервые пришёл домой зарёванный от «шуточек» этого отродья шайтана, сказал:

– Держись, сын мой. Призови на помощь Аллаха, дабы он даровал тебе терпение, и держись. Учись, запоминай, когда-нибудь тебе пригодится наука. Мустафы приходят и уходят, но волшебство пребудет вечно, дарованное нам всемилостивым Аллахом!

Как я был благодарен ему за этот совет! Правда, иногда мы с ребятами «шалили», затевая каверзы против Мустафы и подобных ему учителей, которые надоедали нам своими лишними и издевательскими придирками, но все равно: я старался запоминать каждое слово заклинаний, каждое действие при Превращениях. Кое-какой «багаж» я получил от «кувшинников», отбывших наказание и вернувшихся в школу. Они были одними из моих друзей, правда, не таких близких, как Саид и Юсуф. Тогда я считал их потерянными навсегда.

Среди заклинаний, которые запомнились мне, было Создание: ребята научили ему ещё во втором классе. Кто-то из «кувшинников» дал очень хороший совет: «Если не хочешь привлекать ненужное и излишнее внимание своим одиночеством и „сиротством“, обязательно создай копии своих родителей. Они могут понадобиться тебе». Я затвердил заклинание, и с тех пор создавал волшебные копии мамы и отца. Они оказались очень хорошими людьми, во многом схожие с моими настоящими родителями. Правда, «копии» не были волшебниками: вполне достаточно и моей ученической магии. Они не раз выручали меня.

Во время путешествия я ночевал в гостинице, шалаше, палатке, в съёмных комнатах и углах. Сначала мне было сложно общаться с людьми: мешал мой акцент; кое-где обращали внимание на смуглый цвет кожи; странные манеры, ещё четырёхвековой давности, от которых пришлось со временем избавиться. Свои способности я старался сдерживать, и не давать им свободы.