Светлана Лучинская - Эмпатия

28 октября

– Актёр Михаил Казаков – известный Дон Жуан и покоритель женских сердец, сказал незадолго до смерти, что настоящая любовь бывает только в старости. Была про него передача. Так-то вот. Сегодня был прекраснейший осенний день!

30 октября

– Как дела? Наверное, очень занят? Вечером стало вдруг тяжело на душе, и я подумала, не случилось ли чего с тобой?

– Всё хорошо.

3 ноября Ева отправила ему внезапно сочиненную сказку «Мастер и роза» и к ней музыку «Адажио». Через пару часов получила ответ, который стал для нее почти откровением:

– Хорошая музыка и написано интересно, хотя, у «Мастера» жизнь проходит 99% в муках, не хочется, но нужно, и 1% не очень нужно, но хочется – это пофотографировать.

Ева ответила загадочно: «Если жизнь проходит в муках, значит счастье не за горами. Маргарита знает это по собственному опыту».

Еву вдруг впервые в жизни решительно потянуло на сказки. Может быть, её теперешняя жизнь была такой.

4 ноября

– Добрый вечер! Когда у тебя будет время заняться картиной «Птицы на отдыхе»? Пока они не улетели.

– Добрый вечер! А какой размер?

– Тебе виднее. Мне главное, чтобы розовый утренний свет там был. Зависит ли это от размера, не знаю.

– 30х40

– Хорошо. Скажешь, когда и сколько.

– Завтра.

К предстоящей встрече Ева готовилась, почти не волнуясь, словно подчиняясь заложенной в неё программе. В доме было прохладно, но она включила конвектор и помылась, со всеми женскими процедурами, желая быть красивой. Перед этим напекла пирожков с картошкой и капустой, молясь в душе, чтобы они понравились Адаму.

6 ноября, воскресенье.

Накануне свидания в 1.11 ночи она отправила ему по почте потрясающую музыку Каччини «Аве Мария» в исполнении хора мальчиков, с органом. Для его последнего видео. И лучше угодить не смогла бы. Он получил на сайте восторженные комментарии и похвалу своему безупречному вкусу в выборе музыки.

Было около десяти часов утра. Она намеренно не пришла раньше, не желая его будить. На ней был тёмно-коричневый свитер, юбка в клетку и чёрные замшевые сапоги.

– Сейчас мы будем пить чай с пирожками, – сказала Ева, чтобы скрыть волнение, доставая из сумки пакет.

А сияющее лицо Адама говорило само за себя.

– Похудела? – Он обхватил её за талию.

– Нет… да нет же, – хотя знала, что это так.

Они прошли на кухню. Он поставил чайник, набрав из-под крана дистиллированную воду, чем немало удивил её.

– У тебя есть чай, в смысле заварка?

– Не знаю, – пожал он плечами. – Посмотри там. – Я не пью чай.

– Совсем?

– Совсем.

Она выдвинула ящик стола и нашла там, к своему изумлению, свой любимый зелёный чай.

– И давно ты живёшь один?

– Лет десять уже, как отмучился.

– Но ты всё равно переживаешь?

– Переживаю, – признался он.

– Кто знает, возможно, пройдёт несколько лет, и твои дети поймут, что они были не совсем правы по отношению к отцу, – попыталась она его утешить.

Всё это время она будто была под током высокого напряжения. А когда под его взглядом заваривала чай, то чайник предательски подрагивал.

– Руки вон дрожат, – не ускользнуло от него.

– Пока ещё нет, – ответила она, пытаясь успокоиться. Что за наваждение?

Потом они пили чай. Адам медленно брал пирожок и осторожно кусал. Он словно угадал её мысли.

– Мне нельзя белый хлеб. У меня сахар в крови… на нервной почве.

– А картошку?

– И картошку, но я все равно ем.

После чая она направилась в комнату.

– А где же моя картина?

Картина стояла у стены рядом с компьютером.

– О, какое чудо! Как тебе удалось так близко подобраться к ним? И какие чудесные утренние тона!

Он показал ей подзорную трубу.

– Это на границе с Литвой, четыре часа утра. – Боже, как он любит это своё занятие!

– Сколько я тебе должна?

– Нисколько.

Она приблизилась к нему с благодарной улыбкой, желая чуть-чуть приобнять.

– Нееет… буськи…

Может ли устоять железо перед магнитом?

– Какая сладость, – протянул он, отрываясь от её уст. Он присел на стул и взял её к себе на колени. Взбудораженная поцелуем, она трепетала в объятиях этого медведя.

– Можно дотронуться?

– И откуда ты взялся, на мою голову? – произнесла она, пытливо глядя на него, а он, загадочно улыбаясь, начал медленно ласкать её почти девичью грудь.

На открытой странице рабочего стола она увидела свой рассказ «Мастер и Маргарита».

– Включи «Аве Марию», – попросила она, уже лёжа на диване. Он ходил по комнате, закрывал жалюзи, и улыбка не сходила с его лица. Музыка звучала не переставая.