Корней Азарофф - Цветные сны

– Извини, я забыл представиться… – картинно забеспокоился он.

– Мы знакомы… – она перевела дыхание.

– Отнюдь! Ты была знакома с Джеком Клингером. И Джек на самом деле умер. А перед тобой – Ричард Клингер, – он поклонился с преувеличенной церемонностью. – Представляешь, как удобно? Даже фамилию менять не пришлось! Правда, имя мне это никогда не нравилось, но что поделаешь – чем-то всегда приходится жертвовать. Ну а как твои дела? Мы давно не виделись. Расскажи мне.

Он спрашивал это просто так, для формальности. Он не нуждался в ее рассказе. Клингер знал о ней все, был в курсе всех ее дел, ибо не упускал ее из виду все эти два года, пока привыкал к своему новому имени, лицу и жизни. В том, как она провела эти два года ему не понравилось одно: больно самостоятельная стала, замуж вышла, в Полицейскую академию поступила… В ней стал прорезаться характер. Именно поэтому он был уверен, что она вообще не захочет с ним говорить. Однако в отличие от нее, такой растерянной и побледневшей, по-прежнему прижавшейся к стене спиной, он к данной встрече был готов. В этом заключалось его основное преимущество.

Основное, но не главное.

– Я не буду с тобой говорить, – это был первый шаг к сопротивлению.

При ее словах он почувствовал скуку. Как же все предсказуемо!..

– Я уже не та глупая девочка, которая верила тебе и объездила всю страну, чтобы привезти или отвезти ту или иную милую антикварную вещичку. Однако, знаешь, если бы не ты, я бы так никогда и не поняла, что такое честность, совесть и игра по правилам. Я была больше всех рада, когда твой бизнес развалился.

– Развалился? – Клингер не удержался от смешка. – С моей так называемой смертью он приостановился, но не развалился. Именно поэтому я здесь.

– Если ты собираешь старую команду, на меня можешь не рассчитывать, – предупредила она, и в голосе ее прозвучала почти дерзость.

– А, ну да, извини. Ты же теперь у нас представляешь собой закон! Ах, я негодяй!

– Верно, Джек. А мы ведь ненавидим полицейских. Мы всегда их ненавидели. Чем меньше будет копов, тем легче нам дышать. Так ведь?

Клингер скрестил руки на груди. То, что она не хочет возвращаться к прошлому, он уже понял и принял это как должное. Но смириться с отказом?! Это уж прости, дорогая, не выйдет. Видимо, он такой человек, который просто не умеет принимать отказы. Более того, он вообще не привык слышать «нет» в ответ. Поэтому, красавица, так не пойдет.

Джек всегда руководствовался правилом: «Если хочешь, чтобы люди тебе подчинялись, узнай их слабые места». Сама жизнь его этому научила, закон джунглей, в который подчас превращались улицы, где он рос. Улица – это меню, а ты – одно из его блюд. Скажем, креветка. И если ты не хочешь, чтобы тебя сожрали, твоя задача сожрать того, кто нацелил на тебя свою вилку. Он знал эти, так называемые, слабые места. И знал очень и очень хорошо. У кого-то это друзья, у кого-то родственники, у кого-то просто любимые люди или даже один человек. Есть даже такие нелепые личности, кто за собаку готов душу продать! Поэтому у любого Ахиллеса, с виду вполне несокрушимого, есть та самая, пресловутая, пята. Надо только иметь терпение для того, чтобы разыскать ее, найти, нащупать в темноте и запутанности душевных лабиринтов. Вот так наткнешься на пяту, крепко зажмешь ее в тиски… Тут уж любой станет как шелковый.

Он не считал это нарушением чьих-либо прав, он считал это методом управления.

Клингер смотрел на нее, а Глория не спускала глаз с него. Он почти что видел, о чем она сейчас думает. Ее мысли никогда не были для него загадкой. Она всегда была неглупой, чуть непокорной, доброй и абсолютно предсказуемой девочкой. Была и оставалась таковой до сих пор. Она, конечно же, думала, что он нашел отличных пластических хирургов. Что они сделали его неузнаваемым. Изменили форму носа, губ… Вспомнила, что раньше они были тонкими, жесткими, и, несомненно, отметила, что его подбородок ныне украшает ямочка. А еще она совершенно определенно подумала о том, что пластическая операция не в силах изменить сущности человека, как бы он не старался при этом от нее отказаться. О, какая это вечная, глубокая, философская тема! Он бы с радостью побеседовал с ней обо всем этом, но, увы, на подобного рода ерунду у него не было времени.

Джек чуть наклонил голову и поправил очки в тонкой золотистой оправе. У него было прекрасное зрение и в очках он не нуждался, но решив возродиться из пепла, он подумал, что необходимо стать полной противоположностью себя самого: тот Клингер не носил очков, а этот – будет. Пускай с демостеклами, но будет. Кроме того, очки придают солидности и даже статусности, что в бизнесе никогда не бывает лишним.