Алина Краснич - Убивая время

– Ах, не знаю, столько времени прошло…

Она украдкой взглянула на часы: ровно двенадцать. Тени стали совсем короткие, за окном пошел снег.

– Странно, снег и в июле.

Нина зябко поежилась и отложила вышивку. Коробки и ящики раскинулись кругом серостью, будто их устлали невидимые паутины. Джек прошелся по комнате, на полу протоптались отчетливые следы. Там, где прогуливался он, они коричневели так же, как его костюм.

– Вы хотите увезти все эти вещи?

– Сказать по правде, я не хотела. Это все Эрик.

Джек сложил ладони за спиной, задержавшись у картины с котятами. Нина, уловив его заинтересованность, поспешила объясниться:

– Эрик говорит, она не впишется в интерьер.

– Ваш муж?

– Да. Эрик нашел для нас отличный дом ближе к его работе. Он на пересечении двух улиц, там всегда шумно. Я не думала переезжать, это Эрик настоял. Он ученый. Знаете, какие они. Всегда в работе, никогда не бывают дома.

Губы Джека на секунду сложились, вытянувшись в струну, а потом разошлись яркой улыбкой. Крупные квадратные зубы обнажились оскалом.

– Имел честь быть знакомым с несколькими из них. Прекрасные клиенты.

Так же, как до того вышивки, палец коснулся картины. Ноготь впился в нее сильнее, чем надо, оставив отметину, а потом и вовсе продырявил картину насквозь, расковыряв холст. Джек склонил голову к плечу, придирчиво прищурившись.

– Он ведь умер.

– Кто?

– Ваш муж.

– О чем вы…

Нина осеклась на полуслове и принялась за вязание. Клубок скатился с коленей, развернувшись красной нитью. Добравшись до начищенного ботинка, он печально затих. Джек подобрал клубок и двинулся к креслу, мерно сматывая нить.

– Эрик… Он был хороший. Когда появились внуки, ему нравилось сидеть с ними. Всегда смеялись, нам было так весело. По воскресеньям мы собирались за столом всей семьей и обязательно играли в карты или Монополию. Это была наша традиция. Эрик сам готовил ужин, он божественно запекал картофель с овощами.

Счастливые лица за одним столом, звон вилок и ложек о тарелки. Бесконечные разговоры и улыбки; сердца, соединенные нерушимыми узами. Семейный альбом полнился от фотографий. Одна из любимых: Нина играет в карты с внучкой. Джесс была непоседливой и страстной, а еще любила выигрывать. Нина ей поддавалась, причитая, какая бабушка дурочка. Джесс это нравилось.

Тени за окном вытянулись, обратившись призраками забытых вещей. Часы подступили к отметке в десять. Ветер, хлынувший в разбитое стекло, донес сухой лист, опавший на шарф. Нина продела последнюю петлю и кончила вязание.

– У вас отлично получилось.

– Спасибо. Держите, это для вас.

Джек склонился, приняв подарок. Взяв нить на зуб, он рывком подбородка оборвал ее, оставив лишь небольшой отросток. После накинул шарф поверх костюма и широко улыбнулся.

– Мне идет?

– Ох, прекрасно выглядите. Только, кажется, мы засиделись. Я должна была… Должна была… Совсем вылетело из головы! Сколько прошло времени?

В стеклах расплескалась луна, наполнив стены ночной прохладой. Часы отбили полночь. Джек приподнял шляпу.

– На этом откланяюсь.

– Подождите, мистер… Совсем забыла ваше имя, вот же! Память подводит.

– Джек, просто Джек.

– Так, а для чего вы вообще приходили?

Джек обвел взглядом комнату, погребенную под грязью и пылью. Коробки и мешки покрылись махровыми зарослями. Стены истощились, будто стоило дунуть – и развалятся. Пол просел. Старуха, одиноко сидевшая в кресле, еле удерживала в худых пальцах вязальные спицы.

– Вы просили помочь вам убить время.

– Время… – Нина подслеповато прищурилась: – О, помню, в мою юность, когда я переезжала в общежитие… Что-то такое далекое… Точно, я нашла это в газете. Забавное объявление: “Убийца времени”. Мне было скучно, я позвонила… Будто сотню лет назад! Неужели вы знакомы с тем джентльменом? Вы так на него похожи.

– Вам показалось.

У двери Джек обернулся. Улыбка натянула кожу на щеках, собрав морщины у скул. Острые как пики ресницы надежно скрыли любое выражение, какое могло промелькнуть в глазах.

– Я пойду. Хорошего вечера, мадам.

– И вам, до свидания.

Старуха закрыла глаза и откинулась на спинку кресла, погрузившись в глубокий сон. Джек покинул ее пропахшую нафталином и плесенью квартиру, выйдя в коридор. Мимо, возвращаясь с прогулки, проплыла женщина с болонкой.

– Как вам погода?

– Дождь собирается, – холодно ответила она и свернула за угол.

Джек вежливо кивнул.

На крыльце дома он остановился, сунул ладонь за лацкан пиджака и достал из внутреннего кармана серебряный портсигар. Выудив толстую сигарету, закурил. От выдохнутого дыма крылья носа раздулись как у хищной птицы. С севера надвигалась туча. Когда Джек подошел к старенькому фольксвагену, первые капли разбились о лобовое стекло. Джек перекинул сигарету из правого угла рта в левый и задумчиво посмотрел в окно на третьем этаже. Дождь размазал по раме кляксы черными пауками. Докурив, Джек кинул окурок на землю и прижал носком ботинка. Затем сел в машину, завел мотор и уехал.