Илья Ермаков - Отмель

Попса – то, что мне сейчас нужно. Никакого напряга. Только настрой на отдых и хорошее времяпровождение с семьей. Так держать!

Я остановилась у магазина, заглушила двигатель, отстегнула ремень, уже схватилась за сумку, оставленную на пассажирском сиденье, и вдруг… увидела его.

Он вышел из магазина с этой женщиной, моей ровесницей, и направился к своей машине.

– Черт!

Я резко пригнулась, чтобы он меня не заметил. Конечно, он мог увидеть машину, но я должна спрятаться.

Выждав какое-то время, я высунулась из укрытия – он уже посадил свою пассию в машину, поцеловав ее в щеку, а сам направился к водительской двери.

Без поцелуя никак, да?

Завезет ее домой, а потом поедет ко мне и детям.

Он сел, закрыл дверь. Я набралась смелости и больше не пряталась. Я не видела, что у них там происходило в машине из-за темных стекол. Впрочем, не очень-то и хотелось. Они быстро умчались с парковки восвояси.

Как же дурно…

Я положила руку на живот, чувствуя приступ тошноты.

– Тише, тише, милый… да, папочка, у нас опять взялся за старое. Решил прогуляться в одну сторону…

Изменял ли он мне во время первой беременности? А во время второй? Изменят ли он только во время беременности или вообще?

Я знаю ответы.

Да, только во время беременностей. Я узнала об этом во время второй. Если это повторилось в третий раз, возможно, было и в первый. Вернее, было. Да. Я его знаю. Черт побери! Я просто знаю этого человека слишком хорошо, чтобы сейчас устраивать скандал в душе.

Неприятно. Противно. Но я…

Я просто знаю его.

Измена жене во время ее беременности, когда у вас в семье уже ожидается третий ребенок… теперь я смотрю на это иначе. Он – прекрасный отец, муж. У нас потрясающий секс. Он никогда ни в чем меня не подводил и не давал повода усомниться в себе и даже в своей верности. Я просто слишком наблюдательная и чертовски «везучая». В тот раз я ничего не сказала ему. Он и так понял, что я все знала. А может не понял? Не стоит из него делать круглого дурачка. Возможно, так и есть: мы все знаем друг про друга и продолжаем жить, быть дружной семьей.

Я знаю, что он меня любит.

Он меня любит, а к ним идет за сексом. Это же нормально, да? Мужчины. Они так устроены. У них в голове все иначе, чем у нас. Особенно по-другому они относятся к сексу и к любви. Мужчины умеют любить. Чертовски. Я это знаю точно. Иногда я сама сомневаюсь в том, что люблю его сильнее, чем он меня.

Но секс…

Здесь наши взгляды в какой-то мере остаются полярными, но я не сержусь на него. Нет. Черт возьми, нет! Я вообще не сержусь на него! Неприятно? Да. Хотела бы об этом не знать? Но я уже давно знаю! Люблю его после всего? Да.

Одно я знаю точно: пока я не беременна, у него есть только я. Я, наши дети, наша семья, дом. Когда я беременна, я не могу дать ему то, чего он хочет. Так часто, как он хочет. Просто он… мужчина. В нем больше природного, чем во мне.

За пятнадцать лет брака отношение к подобным вещам меняются. Люди в браке меняются и порой делают то, что совсем не ожидали от себя по молодости. Например, не держат зла. Не просто прощают, а даже не обижаются. Как бы по-детски это ни прозвучало.

Я не держу зла на него. Уже очень давно. Я просто люблю его и принимаю все то, что в нем есть: хорошее и… остальное.

Я уставилась на свой живот и пригрозила тому, кто внутри:

– Ты будешь последним, слышишь?

От этого мне стало смешно.

И еще забавнее от того, что он нашел себе не молодую девушку, а мою ровесницу. Ему не нужна молодая. Ему нужна такая, как я. Она, кстати, похожа на меня. И я в этом не вижу ничего странного.

Пора идти в магазин за вкусняшками для детей, а потом на встречу с ним. Посмотрим на его поведение.

За десять минут до назначенного времени я уже была на поляне. И он тоже: расставляет на пеньках стеклянные пустые бутылки.

Глушу мотор и смотрю на него: радостно машет мне и возвращается к работе.

Выхожу из машины.

– Привет, милая!

Он бросает все, бежит ко мне. Мы обнимаемся, он меня целует, потом целует мой живот, нежно поглаживая по бокам.

– Ты как? Как прошли занятия?

– Нормально.

Конечно нормально, если не брать во внимание: ребенок угрожал мне обвинениями в физическом насилии.

– У тебя как? Что на работе?

– Делаем новый проект.

– И что это будет?

– Инфекционная больница.

Он – архитектор. Занимается проектированием медицинских учреждений.

– Ого! Большая работа?

– Да, слишком много всяких правил и требований. Придется помозговать, чтобы все выглядело соответствующе.