Ольга Сольви - Победа над бездной

– Скажите спасибо, оглоеды, что не лишили вас начальства, – энергично выдохнул Илья. – Контора торопит, Максимыч лютует, у Сгорина перспектива стать растением.

– Позвольте выразить восхищение вашей лаконичностью, многоуважаемый шеф! – высказался тот, кто, вероятно, не страдал от повышенного внимания со стороны женского пола. – Неужели так безнадежно?

Вместо ответа Илья бухнулся в кресло:

– У нас кофе есть? И, вообще, окна-то открыть пора, сумерки уже… Сидите тут, как летучие мыши.

– Почему же мыши? Может, как совы? – театрально вытянул шею Денис.

– Я лично – филин, – заявил «энтузиаст», – ну а вы двое имеете законное право поделить между собой мышь и сову. А кто из вас окажется вкуснее, спросите у желудка.

– Трёпу конец! Кофе где? Внимание к начальству будет или как? Благодарю, – театрально наклонив голову, сказал Илья, беря чашку из рук Дэна. И после обжигающего глотка, спросил: – А что у тебя с частотами?

– У меня? Не ожидал такого интимного вопроса. Раньше было прекрасно и уж точно лучше, чем у Сгорина. А как стало – ночь покажет, – ответил Денис, нетвердой походкой возвращаясь на свое рабочее место, – кстати, полнолуния сегодня нет?

– Пора начинать тебя бояться? Значит, насладился уже сгоринскими частотами? – Илья с явным удовольствием расположился в кресле с дымящимся кофе.

– Да я как минимум акустическую травму получил, причем в самой извращенной для моего мозга форме, – донеслось из-за монитора, – пока только головокружение накрыло, потом глухотой прихлопнет, а добрячок Альцгеймер зашлифует.

– Эк тя шабануло! Инфразвуком, что ли?

– Шеф, так вот ты какой! А где же забота о дорогих коллегах? За один сегодняшний день мне на целый год в санаторий надо. Хотя… после таких частот лучше сразу на отпевание. Да от вас и цветов не дождешься, разве только стакан водки на могилку поставите. Ну потом, конечно, орден принесете, которым меня наградят… Посмертно.

– Давай, Дэн, не тяни, говори пока живой, что наслушал по Сгорину, а то так и опоздать можно!

– Как далеко начальство от народа! Это факт. Исторический, между прочим… А теперь, господа-товарищи, прошу внимания! Максимальная плотность – в зоне три – три и восемь герц*, – после этих слов Денис взглянул на коллег, чтобы понять их впечатление, но те замолчали от неожиданного потрясения.

Наконец, Илья Борисович спросил с внезапной хрипотцой в голосе: – Амплитуда?

– Низкая, – произнес окончательный приговор Денис.

Илья выкатил глаза: – А ведь он еще в адеквате… Невероятно! Ну Сгорин… ну богатырь! – и, покачав головой, добавил: – Вот те и резерв главного командования. Это же сверхлюди!

– Штучный экземпляр! – с чувством сказал «энтузиаст». – Хм… О роли личности в истории…

Денис, выждав несколько минут для беспрепятственного прохождения реакции, продолжил удивлять:

– Я сделал запрос в Питер, в НИИ Бехтерева. Цитирую ответ из лаборатории нейрофизиологии: «Состояние пациента может иметь признаки беспомощности и нуждаться в опеке по причине низкой социальной адаптации». И дальше, из рекомендаций: «Необходимо дать ему ориентиры, в том числе пространственные. Пациента нельзя оставлять в одиночестве. Затем нужно помочь войти в социум»… Ну и так далее.

Возникшее из-за полной растерянности молчание прервал Илья, обратившись к «энтузиасту науки»: – Будущий академик Александр Ивашов, ваши соображения?

Тот ответил вопросом в адрес шефа: – Сколько дней на этом свете нам отведено Максимычем для анализа ритмов в динамике?

– Н.И. выбила трое суток, клянясь при этом, что спать с Лёш Васильичем она не будет.

– Феерично! – оценив подтекст, ухмыльнулся «будущий академик»: – Наталия Ивановна верна себе. Почему в науке наград за стойкость нет? – и привычно уткнувшись в монитор, заявил: – Итак, главное – чип. МРТ и ЭЭГ* – потом.

– Давай, Сань, вперед! И да поможет нам царь Соломон! – подбодрил шеф «рабочей молитвой».

Эта «формула» вошла для них в привычку после того, как Илья «в целях очищения крови юмором» прикрепил на стену обычный А4-лист с притчей Соломона: «Веселое сердце благотворно, как врачевство, а унылый дух сушит кости».

Юрий Максимович по-военному четко и без лишних движений навел порядок на столе, посмотрел на часы, отозвался на невеселые мысли глубоким вздохом, взял папку и быстро вышел из кабинета. За время перехода в другой корпус он успел выстроить в голове схему доклада и просчитать ответы на вероятные вопросы.