Антонина Романова - Реставрация памяти. Женский иронический детектив

– Ещё предложи танцами заняться, – огрызнулся Виктор.

– Почему бы и нет, – Маша варила рожки и уже начинала злиться.

– После обеда опять уйду, я выбрал для развлечения прогулки. Тебе же некогда. Ты теперь от своего комода не отойдёшь.

– Деньги не помешают. Дети приедут, а я им подарки куплю.

– Лучше бы себе что-то купила.

– Что, плохо выгляжу?

Теперь Маша ещё и обиделась. После пятидесяти, когда дети уехали из их маленького городка, она округлилась и перестала особо заниматься собой.

– Кто много думает обо всякой ерунде, тот в тоску и впадает, – бурчала она, накладывая в тарелку рожки с котлетами.

– Я не о себе думаю. Ладно, извини, я как-то скис после вчерашнего.

– Руки мыл? Грибы что, не встретились?

– Сухо, в парке дождя будто и не было.

– А у Веры муж грибы привёз, маслята. Почему в парке, ты там искал? – удивилась Маша.

– Ну, Олег ничего не пропустит, если бесплатно можно взять, – уклонился от ответа Виктор.

– А ты у меня праведник. Ешь, может настроение улучшится.

И опять неуловимое изменения заметила Маша в поведении Виктора. Тридцать лет совместной жизни – и любая жена становиться знахаркой по отношению к своему мужу. Но когда появляется невидимая стена, то пробиться даже к близкой душе почти невозможно. Несмотря на разницу в привычках и понятиях, Маша своего мужа уважала и любила, как самого близкого родственника.

Со вчерашнего вечера Виктор будто убегал от Маши, не позволяя ей приближаться.

– Что случилось-то такого? Привидится человеку неземное, так он и земное уже считает чужим, – бубнила Маша, убирая со стола грязную посуду. – Подумаешь, маму увидел. Всё-таки он болен.

Присев на стул, Маша глядела в окно, не замечая весёлого щебетания птиц и яркого летнего солнца.

– Только не это, Господи. Уведи беду, он не заслужил такого наказания.

Виктор, перейдя дорогу по пешеходному коридору, направился в городской парк. В самый его дальний угол. Он знал, зачем он туда шёл, но беда в том, что точно не помнил где именно он должен остановиться.

Мама писала ему письма много лет, хотя жили они в одном городе. Сын их почти не читал, понимая, что ей просто надо напоминать о себе. Не прочитал он и последнее письмо. Когда он достал то письмо из почтового ящика, то мама уже умерла. Духу открыть конверт у него не хватило, но и выбросить он не решился. Виктор положил письмо в пакет и, после похорон, закопал его под сосной в городском парке.

Зачем он так сделал уже было неважно. Скорее всего, надеялся, что вернётся и прочитает письмо, когда пройдёт первая боль потери. Вчера, увидев маму, грозящую ему пальцем, Виктор так испугался, что решил найти это злополучное письмо.

Если бы он рассказал об этом Маше, то она непременно оправилась бы с ним, а возможно и начала отговаривать искать то, что лежало десять лет в земле.

Этим утром Виктор уже начал раскопки, но пока успеха его усилия не принесли. Людей в этой части парке утром не было, но сейчас он увидел старушку, стоящую под деревьями с палочкой в руке.

– Мужчина, вы тоже грибы ищете? – вежливо и с улыбкой спросила старушка.

– Да, – неохотно ответил Виктор.

– Не видно пока, грибов-то.

– Не видно.

– Кто-то землю рыл, под землёй грибы искал, – смеялась старушка.

Виктор не ответил, а поднял голову и смотрел на голубое небо с редкими облаками.

– Не будет дождя, не смотри.

– Не будет.

– А ты, будто, потерял что?

– Потерял, – вздохнул Витя.

– Здесь потерял?

Не понимая зачем, Виктор признался: – Зарыл десять лет назад одно письмо, теперь вот не найду.

– Ого, задачка. Не спрашиваю, что за письмо, важное для тебя, видать.

– Извините, не хочется разговаривать.

– Так молчи, раз не хочется. Но грибы пожалей, ты же роешь там, где они растут. Помнишь хоть что-то?

– Ничего, забыл и всё тут.

– Так не найдёшь, надо по-другому. Вспоминай тот день по минутам. Меня Валентина зовут, можно тётя Валя.

– Хоть убейте, ничего не помню. Похороны были, страшный день.

– Сядь на траву и глаза закрой. Помощи попроси.

– Кого просить? – Виктор взглянул на старушку и ему стало не по себе. Под белым платочком он разглядел улыбающееся морщинистое лицо и добрые знакомые глаза.

– Вы шутите?

– Может и шучу. Правда другого способа я не знаю. От кого письмо, того и проси.

– Маму? – теперь Виктор испугался.

– Если её письмо зарыл, то её и проси, бестолковый совсем стал. Что, болела долго мама?