Алексей Романов - Возвращение

Саковцев даже растерялся немного. Видел, что расчеты математически правильные. Переложил теоретическую часть на Владимира Алексеевича Серкова – начальника лаборатории решения геофизических проблем. А меня прикрепил к нему. Очень даже приемлемо. Это же такое математическое чудо, что мне до него, как до Ленинграда на карачках.

Показал Глебу Павловичу интересные наметки по продолжению лабораторных и полевых исследований. Пожаловался на плотное расписание тренировок (шесть дней в неделю). Тут же получил разрешение на работу в лаборатории по воскресеньям, когда даже преподаватели не имеют права заходить в институт. По отдельной записке предоставили аппаратуру и оборудование. Плюс кубовый бак для моделирования. Плюс образцы минералов из запасников музея для безвозвратного использования. Плюс ненависть от преподавателей, которые также хотели иметь допуск к работе в институте по воскресеньям.

Даже приобрели микровольтметр с кошмарно высоким входным сопротивлением. Я очень надеялся на получение дополнительной информации. Но эта скотина показывала всплески напряженности электрического поля даже в том случае, если кто-нибудь проходил в коридоре рядом с лабораторией. Пришлось его забраковать и работать с обычными компенсаторами типа ЭСК.

Зато лабораторный выпрямитель позволял выдавать напругу от 10 до 600 В. Очень даже пригодился. От нападок техники безопасности спасал недопуск в институт кого-бы то ни было по воскресным дням. Ну и я не совсем дурак, чтобы «дразнить гусей» и лазить куда попало шаловливыми ручонками.

В студенческое научное общество не пожелал вступать – просто не было на него времени. Да и смысла не видел.

С гравиразведкой не заладилось. Просто чувствовал, что она мне нафиг не понадобится в будущем. Да и взаимоотношения с лектором оказались ниже нуля. Особенно после того, как в очередной раз попросил его удовлетворить мое детское любопытство.

Смотрю, как Поляков выводит решение тройного интеграла на доске во время лекции. Ой, чувствую, брешет. Ну, вечерком посидел, разобрался и поперся с утра пораньше в преподавательскую:

– Александр Борисович, давеча вы делали решение одной задачки…

– Ну, и что тебе не понравилось?

– Так при выводе вы сделали две ошибки. При этом ошибки взаимно погасились и конечный результат почему-то оказался правильным.

– А ты читал Маловичко и Тарунину, там дан именно такой вывод.

– Да читал, там точно такие же две ошибки.

– Мальчишка, пошел вон отсюда!

Гордо задрав нос. выхожу из преподавательской. Меня сопровождают ненавидящий взгляд Полякова и ехидные смешки остальных преподавателей. И смешки то явно не в мой адрес.

Когда я пришел сдавать экзамен по гравике досрочно, то несмотря на правильный ответ получил двойку. И злорадный взгляд преподавателя. Который закономерно сменился разочарованием из-за отсутствия ожидаемой реакции. А вот индейский чум вам. Неприятность эту мы переживем… Не стал падать на коленки. Качать права тоже не стал. Подумаешь, в срок на сессии сдам.

Вот только во время сессии я сильно разозлился. Морозы треснули за -50. Все, кто жил в общежитии, в институт бегали короткими перебежками. От подъезда к подъезду. В некоторых аудиториях лежали сугробы снега. В общежитии замерзли туалеты. Трамваи, автобусы и троллейбусы перестали ходить. Городской парнишка нашей группы из дома на Вторчермете вынужден был ехать на такси. По дороге машина перевернулась. Пока он искал второе такси время захода на экзамен закончилось. Парень опоздал на пять минут. Поляков его отвинтил. Оправдания не принял, поставил двойку за неявку на экзамен.

А я в это время отвечал по билету и вне его. Экзаменатор ставит мне четыре, заносит оценку в зачетку и ведомость, пытается издеваться:

– Ты же придешь пересдавать на пятерку? Вот там и поговорим…

– Нет, не приду.

– Почему?

– Для получения повышенной стипендии мне достаточно четверки. Тратить время на дополнительную пересдачу не собираюсь. Надеюсь, что в моей будущей работе ваш предмет не понадобится.

Хотел Поляков выхватить у меня зачетку и вымарать оценку со своей подписью, но поздно. Гнусно ухмыляясь, я уже выходил из аудитории. На всякий случай зашел в деканат, объяснил нашей мамочке ситуацию. Бреднева поулыбалась и посоветовала мне не суетиться, впредь воздерживаясь от подобных выходок. Нужно было достойно сдавать остальные экзамены. Что я и сделал. Не я один был таким наглым.