Илана Ашкеназова - В новую жизнь

И Ольга рассказала, что она уехала со своим новым мужем в Питер, устроилась проводницей на железную дорогу и колесила по России. В пединститут не вернулась – мол, ну её, это вышку, после нее только в школу идти работать за три копейки. А на «железке» она и без вышки зарабатывала неплохо потому что люди передавали посылки и платили ей за это. А потом ее муженёк, гуляка такой, взял да и нашёл какую-то деваху. Сначала она его терпела, потом узнала в соцсетях, что матери не стало и решила вернуться в свою квартиру. «Кто бы тебе разрешил вступать в наследство – ты же еще сопляк», – сказала она высокомерно. – «Если бы не я, просрал бы ты эту квартиру, и ее забрало бы государство, а тебя бы отдали в детдом. Так что цени, что я эту квартиру вовремя сцапала. А то ведь бабка твоя скопытилась нежданно-негаданно и не оставила завещания».

Пете не хотелось ссориться с матерью. Он позвонил отцу и рассказал ему обо всём. Тот лишь сказал: «Хорошо, живи там. Но если она тебя будет обижать, позвони мне, и я с ней быстро разберусь». – «Спасибо, папа. Поцелуй за меня Таню и Инне привет передавай.»

Ольга устроилась проводницей на челябинскую железную дорогу и по несколько дней не бывала дома. Мать на колёсах, сын один дома. Он научился сам себе готовить и мало-мальски убирать, так что беспокоиться за него не нужно было. По улицам тоже не болтался, а сидел за учебниками. Он уверенно шёл на золотую медаль, и у него была сильнейшая мотивация её получить. Иногда ездил к отцу и помогал мачехе смотреть за сестрой. А когда мать бывала дома, то нередко приводила всяких хахалей, и они бухали до глубокой ночи.

– Если тебе что-то не нравится, так вали к отцу! – кричала она сыну.

– А вот и не отвалю, я здесь прописан, – парировал 16-летний сын. – И вообще мне через год поступать, так что не мешай мне учиться.

– Не забывай, что это моя квартира. Была бабкина, стала моя. Вот когда сдохну, тогда и будет твоя.

В таких случаях Петя молча уходил в свою комнату. Он убедился, что люди не меняются. Ну что поделать – не повезло ему с матерью. Еврейская мать, но не заботливая и преданная аидише мамэ, а непонятно что. Вспомнились ему кое-какие слова на идише, что он слышал от покойной бабушки Бэллы. «Аидише мамэ жизнь за детей своих отдаст…», – вспомнился ему полузабытый куплет, и накатила на него грусть.

Впрочем, Ольга уже побаивалась собачиться с выросшим сыном. Он был сильнее её и кто его знает, может еще морду набьёт ей, неровен час. Поэтому, когда она была трезва, они молча ходили друг мимо друга и кроме как «доброе утро» и «спокойной ночи» ничего друг другу не говорили. Разве что по делу разговаривали. Прямо не мать и сын, а соседи по коммуналке. С мачехой Инной он и то больше общался.

На выпускной вечер, на котором Петру Селиванову как лучшему ученику вручали золотую медаль, пришли бабушка Люда, дедушка Саша, отец, Инна и сестренка Таня. А мать была в рейсе. Впрочем, он и не хотел её присутствия.

Он подал документы в МГУ на факультет международных отношений. Но, как водится, всегда есть проклятое НО…

Пётр давно решил, что поедет учиться в Москву, благо, что золотая медаль давала ему явные преимущества. Он уже заказал билет на самолёт, как вдруг случилось что-то страшное.

Однажды он куда-то опаздывал и поймал на дороге такси. Сначала они ехали нормально, как вдруг на встречную полосу выскочил пьяный водитель, и произошло столкновение лоб в лоб. И больше Петр ничего не помнил. Ольга была дома, и вдруг ей позвонили из челябинской больницы скорой помощи: «Ваш сын в реанимации. Произошла авария». И велели прийти туда-то и туда-то.

Надо отдать должное, Ольга тотчас же позвонила Сергею и сказала: «Надо спасать нашего сына». Спасать НАШЕГО сына! Неужели у нее, наконец, проснулись материнские чувства к 17-летнему сыну? Ну что ж, лучше поздно чем никогда. И они пришли в больницу.

– У него несколько переломов. Но не волнуйтесь, он вне опасности. Даже хромать не будет. Но будьте готовы к тому, что ему месяца два придется провести на больничной койке, – сказал врач.

Петя пока был без сознания и не знал, что и мать и отец в тот день были у его постели. Потом они дежурили по очереди. Когда он, наконец, пришел в сознание, увидел мать. Та сидела рядом с ним, и они – о, чудо! – наконец-то стали близки. Конечно, она отсутствовала по несколько дней когда бывала в рейсах, но потом всё своё время проводила в больнице. И Сергей, и Людмила Владимировна с Александром Константиновичем удивлялись бывшей жене и невестке. «Знаешь, права была покойная Бэлла Львовна», – сказала Людмила Владимировна мужу. – «Всегда надо дать человеку возможность исправиться».