Яна Демидович - Перекати-Поля

Уже вечерело, когда Оля-Поля направилась домой после прогулки по городу. Будь она просто Олей – стремглав бы побежала, чтобы успеть в свой «замок» до сумерек. Но сегодня был другой день… И другая она.

Поэтому неудивительно, когда, проходя мимо знакомой заброшки, Поля замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась.

Сюда часто лазили местные мальчишки. Именно тут они снимали свои душераздирающие видео с верхотуры, стоя на самой крыше. Оля до сих пор не могла досмотреть ни один из их роликов – до того было жутко. А безмозглые и бесстрашные пацаны делали всякие трюки, паркуром занимались, руферов – любителей крыш из себя корчили, по опасным местам проходили… Даже в комментах писали, глупые, что если видос наберёт столько-то лайков – в следующий раз они полезут в подвал. Или в недострой. Или в другие жуть-какие места…

Даже свой номер телефона выставляли, дебилы! Мол, звоните, предлагайте авантюры. А если неадекватный какой позвонит, маньяк? Заманит пацана в глушь и сцапает? Бр-р-р…

Но сегодня у Поли у самой была смелость, как у тех пацанов.

И, когда она опомнилась, ноги уже несли её к дырке в заборе, к входу в дом, вели по щербатой лестнице. На самую крышу.

«Просто посмотреть. Не подходить к краю. Залезть – и сразу домой».

Шаг, шаг, ещё шаг. Мусор, мышиные скелетики.

«Ещё светло, народу полно на улице… Безопасно. Вперёд, Поля! Тебе это – раз плюнуть!»

Дохлый голубь. Дохлая крыса. Шуршащий на ветру пакет.

Шаг. Шаг.

Распахнутые решётки – выход на крышу открыт, беззащитен. Поля прошла за решётки, поднялась по ступеням. Увидела в проходе крышу.

«Ещё чуть…»

Бегом преодолела последнее расстояние, воздела было вверх кулак…

Но крик «ура» застрял в горле, как пробка.

Крыша отнюдь не пустовала.

И там, где виднелся полуразрушенный воздуховод, стояла компания.

– Вай! Гля-ка, Пинчер! Какая цаца!

Одного взгляда хватило Поле, чтобы разглядеть бритые головы и крепкие, в бордовых болячках, кулаки. Одного взгляда хватило, чтобы понять: это тебе не глупые малявки – верхолазы, а тёртые калачи года на два, на три старше её.

И одного взгляда хватило, чтобы снова стать Олей.

Дурёхой, что в лёгкую нашла неприятности на свою тощую задницу.

– Куда?!

Метнуться назад ей не дали – перехватили, когда только разворачивалась, чтобы убежать. Бесцеремонно стиснули предплечья, оттащили её поближе к парапету…

Секунда, и перед Олей – белой, дрожащей осиновым листом – вырос долговязый, широкоплечий парень.

Главарь.

– А прикольная… – протянул он, лениво почёсывая себя в районе грудины.

Оля так и замерла. Уставилась во все глаза на майку, на которой красовался принт, – голова оскаленного добермана-пинчера.

– Люблю чернявеньких… – добавил парень и, растянув губы в хищной улыбке, внезапно отвесил Оле до жути шутовской поклон. – Не соблаговолите ли составить нам компанию, прекрасная мадемуазель?..

Вокруг заржали.

Оцепеневшая Оля не смогла выдавить ни звука. Такая напускная вежливость была пострашнее грубости.

– Пинчер, а Пинчер! А мамзель-то в ауте! – загоготал кто-то.

Пинчер довольно ухмыльнулся.

– А то. Чай первый раз на такое шоу угодила… – сказал он и бросил куда-то в сторону: – Ребзя, тащи клоуна!

Двое тут же кинулись за воздуховод. Послышались ругань, звук пинка… Стон. Мгновение – и Олю будто ледяной водой окатило. До такой степени обдало ужасом.

К ней с Пинчером подтащили худющего пацана, лицо которого уже опухло от побоев. Мнилось, отпусти бандиты его руки – и он свалится, чтобы умереть прямо на их глазах.

Но губы в кровавой корке вдруг дрогнули, выпустили свистящее дыхание…

И едва слышные слова мольбы:

– П-пинчер… от… отпус-сти…

Оля ошибалась, когда думала, что ей и так уже хуже некуда. Ей стало куда поганей, стоило признать несчастного. Это был тот самый пацан, чьи видеоролики ей никогда не удавалось досмотреть. Тот, кто любил лазить по крышам…

Олю затрясло так, что застучали зубы.

– Пож… пож-жа…

Пинчер по-хозяйски приобнял Олю одной рукой – крепко, не вырвешься! – и лениво произнёс, глядя на мальчишку:

– Отпущу, отпущу. Обязательно отпущу. Потом.

И скомандовал:

– На парапет его. Живо!

У Оли вырвался писк. Пинчер притиснул её ближе, защекотал щёку табачным дыханием. Доверительно сообщил:

– Прикинь, вздумал снимать на моей территории? Раз сказали – нельзя, два сказали… Пофиг ему! Залазит, макака, и свои дерьмо-ролики делает! Не понимает, что наше это место. На-ше!