Верона Шумилова - Нам рассказывают сказки…

– Ну-у-у, выросла, похорошела! Давно не видел… – Он рассматривал в упор маленькую родственницу. – Привыкай, красавица, к моему дому. Работы для тебя – непочатый край: убирать, мыть, топить печки. Небось, мама научила трудиться? – Его бас гремел и гремел над поникшей головой девочки. А она, не смея поднять глаза, покорно пролепетала:

– Научила, дядя Нестор! Я все умею делать. Увидите сами.

– Ладная же ты вышла! – оглядывал он девочку со всех сторон. – Ничего не скажешь!

И начались для Динки каторжные дни. С рассвета поднималась, несла в дом уголь и дрова на растопку, растапливала по очереди три печки. Трудно ей было это делать, но смышленая девочка старалась, как могла. Её дядя Нестор был болен.

– Почему картофельные очистки толстые? – стоял в это утро над Динкой знаком вопроса дядя Нестор. – Сколько уходит добра в мусорное ведро? – Он не поленился достать картофельные отходы и ткнул ими Динке прямо в лицо: – Что это? Разве тоньше нельзя чистить? Или глаза твои плохо видят?

– Я, дядя, старалась…

– Теперь буду проверять твою работу каждый день, с утра до вечера. А то лень ещё нападёт. Тогда выгоню домой.

У маленькой девочки застучало сердечко: она поняла, что здесь ее ждут тяжелые дни.

На следующий день Нестор снова выговаривал старательной девочке:

– Почему плохо горят дрова? Топить не умеешь, что ли?

Динка острой палочкой поправила слабо горевшие в печке поленья, боясь поднять на дядю потухшие глаза.

– Они сырые, дядя. Только поэтому плохо горят.

– Вчера надо было их подсушить, наколоть помельче.

– Вчера я готовила обед, а потом чистила снег во дворе, а вечером гладила постиранное белье.

Дядя Нестор резко повернулся на каблуках стоптанных сапог:

– Чтобы через полчаса везде было тепло. А я почивать пойду. Болят все внутренности.

Нельзя было с дядей спорить, и Динка пошла в сарай, чтобы найти сухих дров. Долго передвигала пустые ящики, крупные поленья и все же нашла охапку легких и сухих палок Внесла их в дом и с лица смахнула капельки пота.

Вскоре в печке весело плясали языки яркого пламени. Динка суетилась вокруг печки, убирая в ведро мусор.

Скрипнула дверь. На пороге стоял дядя Нестор.

– Ты хочешь пожар в доме сделать! – заорал он во весь голос. – Пылает в печке огонь во всю мощь, а ты не смотришь. – Он со злостью пнул ногой ведро с мусором. Оно опрокинулось.

– Я… я немного сухих дровишек нашла, – оправдывалась Динка, собирая в ведро рассыпанный вокруг мусор. – Сейчас на сухие палочки положу сырые дощечки, и огонек будет гореть так, как вам нравится.

Не за что больше было прицепиться к племяннице, и Нестор ушел. На пылающие поленья Динка положила сырые, боясь, что снова дядя вернется и будет кричать на нее за слабый в печке огонь.

Часто, спрятавшись ночью под свое одеяльце, когда дядя Нестор храпел в свое удовольствие, Динка плакала навзрыд:

«Мамочка! Забери меня отсюда. Забери! Мне здесь плохо. Дядя Нестор бьет меня, ставит коленями на семечки. Мне очень больно стоять. Когда я обнимала его колени, он меня пинал сапогом. Мамочка! Забери меня! Забери!»

Но Динку никто не забирал.

«Смирись, девочка! – однажды ночью шепнул ей кто-то. А, может, ей приснилось это, но девочка запомнила добрые слова: – Тебя ждет счастливое будущее.»

Ей некому было рассказать об этих тайных словах, и она прятала их в свое добром сердечке, которое стучало и стучало дни и ночи.

Как только в окно заглядывал рассвет, Динка поднималась и снова трудилась весь день. И снова над ней стояла тощая фигура злого дяди Нестора, но Динка уже привыкла к его злым словам и уже не втягивала свою головку в плечи, когда над ней гремел неприятный голос родственника.

Шли месяцы, и Динка расцветала. Из зеркала на нее смотрели распахнутые темно-каштановые глаза, в крупных завитках волосы ниспадали на ее белые плечики, а алые губки что-то шептали. Динка-картинка и только! Более красивое лицо не нарисуешь!

Однажды, собирая посуду, Динка нечаянно уронила тарелку. Она со звоном разлетелась на части. Тут же, словно он стоял за дверью, появился дядя Нестор.

– Дядя, родненький, простите! – взмолилась Динка. – Я нечаянно! Простите, пожалуйста!

Тяжелая рука Нестора опустилась на головку девочки.

– Ты разоряешь меня! – орал он. – Ты скоро пустишь меня по свету с сумой. – Он снова ударил Динку по лицу, потом еще раз, посильнее, по голове. – Я кормлю тебя, лентяйка!.. Я всё делаю, чтобы ты выросла красивой и счастливой. Я…