Array Сборник - У каждой строчки свой мотив

После этого я стала искать людей, играющих в шахматы, в своём ближайшем окружении. Несколько раз приходила в Центр социальной защиты, но там играли одни мужчины, и я оставалась, как говорится, не у дел. Поэтому совершенно неожиданно для меня прозвучал по телефону вопрос Анатолия Ивановича, руководителя шахматного клуба: «Куда вы пропали? Не могу до вас дозвониться! У нас в воскресенье игра на первенство управ округа. Непременно приходите на этой неделе в ЦСО!»

Я едва не проглотила язык: то я им была не нужна и никто не хотел со мной играть, то получила приглашение сразу на соревнования. Прийти на неделе я не смогла и позвонила в ЦСО, чтобы сказать, что к соревнованиям не готова.

Едва услышав мой голос, Анатолий Иванович закричал:

– Почему вы не пришли? У нас в воскресенье соревнования на первенство округа!

Я постаралась спокойно ответить, что неважно себя чувствую и потому не могу принять в них участия. Однако Анатолий Иванович буквально простонал в трубку:

– Я вас умоляю!

Я возмутилась:

– Со мной никто не играет, а теперь мне предстоит мотать себе нервы!

Но он ещё раз повторил:

– Я вас умоляю!

Слышать, что человек тебя умоляет, и остаться равнодушной было невозможно, и я согласилась. Тогда уже радостным голосом руководитель клуба сообщил, что в воскресенье за мной заедет машина.

В воскресенье я как будто не волновалась, но давление подскочило до ста семидесяти пяти. Кроме Анатолия Ивановича, в машине находились ещё двое игроков из команды ЦСО и ответственный в управе за спортивную работу. По дороге я спросила:

– А играть надо будет с часами?

– С часами.

Я взвилась:

– Да я ни разу в жизни с часами не играла!

Меня поспешили заверить:

– Ничего, справишься. Подумаешь, дело – нажимать на кнопку!

Помолчав, я задала следующий вопрос:

– А на партию даётся определённое время?

– Да, каждому партнёру даётся десять минут.

Я поняла, что меня ждёт грандиозный провал:

– Да я одну партию играю не меньше часа!

Но и этот аргумент не смутил сидевших в машине мужчин. Только потом я поняла, что была нужна им лишь для присутствия. Я сгодилась бы и со всеми нулями.

Вопреки ожиданиям, народу на соревнования прибыло много. Мне указали на двух хорошо играющих дам, одну полную, а другую высокую, с палкой – «кореянку», как называли её шахматисты. Я подумала: «Во имя чего я буду переживать, надрываться, трепать себе нервы и получать в итоге одни нули?» Подойдя к представительнице управы, я заявила:

– У меня болит сердце, я пойду домой.

Та возмутилась:

– Вы не патриотка! Как вы можете так поступить?

Я не знала, что делать. Меня выручила женщина, тоже принимавшая участие в соревнованиях:

– Знаете, вы сейчас не уходите. Сыграйте одну партию, хоть как, а потом скажете, что у вас болит сердце.

Она же подсказала мне, что полная дама играет в другой возрастной группе, и я поняла, что одной грозной соперницей у меня меньше. Перед началом соревнований нас предупредили, что в случае недопустимого хода стороне, сделавшей его, засчитывается поражение.

В первой партии мне выпало играть с «кореянкой». Я смирилась с судьбой и вошла в зал. Соревнования уже начались. Мы сели за шахматный столик, на котором стояли часы, отличавшиеся от тех, которые я привыкла видеть: на них не было кнопок на верхней панели. Зато на лицевой я увидела круглую выступающую бляшку, и поскольку времени что-либо рассматривать уже не оставалось, то решила, что именно на неё мне и следует нажимать после каждого сделанного хода. Не имея представления, как совместить игру в шахматы с нажатием на кнопку, я находилась в лихорадочном состоянии из-за этого дополнительного источника тревоги.

Я делала лишние движения руками, а фигуры на шахматной доске переставляла почти машинально. При этом, еде-лав ход, я всё время нажимала на бляшку, но никто из присутствующих не поправлял меня, хотя за игрой наблюдало несколько человек. Полагаю, моя соперница решила, что я не совсем в себе. Поэтому, когда мы произвели размен ферзей, причём моей сопернице пришлось сделать для этого ход королём, лишившись права на рокировку, она, видимо, предположила, что я этого правила не знаю или просто не пойму, если она вздумает хитрить. Через несколько ходов «кореянка» сделала-таки рокировку, полагая, что я этого не замечу. Однако я мгновенно среагировала и заявила, что сделан недопустимый ход. Мне было записано первое очко. Позже я узнала, что вместо верхней панели на этих часах был установлен рычаг, на который и нужно было нажимать. Стало быть, во время игры мои часы всё время шли.