Ованес Ашхатоян - Терять или находить

В раздевалке Женек все нахваливает Маринку, говорит, какая она красивая, и я обещаю ему помочь завтра на танцах. А в спальне он вспоминает, как держал в руках настоящий «Макаров»: его отец военный, и Женька хочет стать таким же. Когда Женька засыпает, я долго смотрю в окно на темное небо и страшно волнуюсь перед завтрашним днем: а вдруг Настя обидится и не будет со мной разговаривать?! Но звезды успокаивают: не бойся, все получится. И я засыпаю.

***

Утром нас будит воспитательница – нужно накрывать на столы. Мы убираем кровати, умываемся. В столовой я ношу сладкий чай, Мишка – тарелки с кашей, а Андрей – вилки и ложки.

– Завтракать! – кричу я.

Сначала столовая наполняется шумом, но потом становится тихо, и слышно лишь, как ложки стучат о тарелки.

На математике Людмила Анатольевна вызываем меня к доске. Я решаю задачку на четверку и довольный сажусь на место – теперь можно отвлечься от урока и писать записки девчонкам. «Пойдешь на диску?» – пишу Насте. «Конечно!» – получаю в ответ.

Все идет как по маслу. На перемене пытаюсь найти Женьку, но тут звенит звонок на урок, и мы встречаемся только перед полдником.

– Женька, она пойдет! – кричу, хватая друга за руку.

Но Женек на удивление задумчивый и тихий. Спрашиваю, что случилось.

– Маринка сказала, что я скучный.

– Ладно, не бойся, все устроим.

Бегу опять ищу Марину.

Подойти к ней удается только на следующей перемене.

– Ты чего Женю обидела?

– А я его не обижала, – отвечает Маринка. – Я с ним хотела погулять после четвертого урока, а он стесняется, вот я и сказала, что он скучный.

– Сейчас я с ним поговорю.

Мчусь к другу и заявляю, чтобы он после четвертого урока подошел к классу и позвал Маринку.

В обед на второе опять «солярка», мы не довольны и всё разговариваем с Женькой о Марине, Насте и о сегодняшнем дне. Во время тихого часа приходится вести себя тихо, чтобы воспитатели потом не прогнали нас с дискотеки. Только Олег начинает храпеть – сначала тихо, потом все на всю комнату. Все хихикают, и я лежу лицом в подушку, чтобы не расхохотаться. Воспитатель цыкает на нас, словно на цыплят.

По звонку мы вскакиваем с кроватей и мчимся в школу, ведь нам еще нужно сходить на уроки, в кружок к Сергеичу и на дискотеку. Давно такого не было: мы садимся за самоподготовку, даже не дождавшись звонка. Я сделал русский, литературу, географию, природоведенье и перешел к проклятой математике. Как назло, целых пять примеров и две задачи!

– Лидия Максимовна, эту задачу нельзя решить! – послышался голос Мишки.

Я взялся за примеры, полагаясь на устный счет, не тратя зря времени и бумаги, а вокруг слышны были стоны про несчастную нерешаемую задачу. А воспитательница только говорила:

– Очень интересная задача, если подумаете, сразу решите.

Уже зашли дежурные, узнать на сколько человек накрывать, а мы все сидим. Анька тоже долго мучилась и в конце концов заявила, что не попадает на дискотеку.

– Конечно, если не решишь, будешь сидеть долго, – сказал ей Мишка, который уже что-то смекнул.

Он подошел к Лидии Максимовне.

– Думаешь правильно, а решаешь неверно, – сделала вывод воспитательница.

В это время я дошел до задачи и понял, почему все стонали: она была ужасно непонятная. Переписал условия, подумал, понял заковырку: поставил скобки и в два приема разобрался с решением. Прежде чем показать его Лидии Максимовне, крупно написал ответ, чтобы сидевшая рядом Анька могла списать, а у нее списала бы Настя.

– Где пояснение? – спросила Лидия Максимовна, когда я подошел с тетрадью.

Пришлось дописывать пояснение прямо у нее на столе.

– Вот, посмотрите, мальчишка подумал и сам решил, – сказала она ребятам, которые как раз списывали мою задачу.

– Ужинать! – раздалось в коридоре.

Я побежал стеречь наш стол – как раз вовремя – успел закрыть от Женьки Кобзина тарелку с колбасой. Наши заходили в столовую по одному, вбежал Мишка, схватив самую большую кружку с чаем.

– Еще не списали? – спросил я.

– Списали, только училка говорит, чтобы объясняли решение. Анька сейчас пытается отвертеться.

После меня сторожить еду остается Мишка, а я иду к Женьке, который сидит у выхода.

– Ты чего грустишь?

– Со столов вытирать надо.

Я хитро улыбаюсь:

– Давай кому-нибудь взятку дадим?

– Кому это? – непонимающе смотрит на меня Женек.

Я оглядываю его стол и замечаю Гальку Болдину.

– Да хоть Гальке! Слышь, Галь! Иди сюда! Давай ты уберешься за Женьку, а мы тебе свою колбасу отдадим?