Виктор Юнак - Возьми меня замуж! Проза XXI века

В этот момент подъехал маленький автобус, который сопровождал лично хозяин крупнейшего в Каппадокии туристско-гостиничного холдинга – среднего роста, коренастый черноволосый мужчина с аккуратно подстриженными такими же черными усами. Последним из этого автобуса вышел Шумилов с видеокамерой в руке. Он не спеша водил камерой по сторонам, одновременно наговаривая текст. И вдруг в объективе камеры оказалась женщина со знакомым лицом. Он приблизил ее зумом, пытаясь вспомнить, где он ее видел. Ну, как же! Это же та самая дамочка на красном «пежо», которой он незадолго до отъезда сюда менял колесо.

– Петр! Мы с господином Гюлетом ненадолго уединимся, а вы присоединяйтесь к экскурсии, – обратился к Шумилову ректор Академии.

– Хорошо, Игорь Сергеевич.

Екатерина подошла к прилавку, где торговали самовязанными изделиями из ангорской шерсти. Немолодая уже хозяйка прилавка тут же засуетилась, на ломаном английском предлагая товар.

– Нет, нет, у меня мало времени, – также на английском ответила Екатерина. – Пока только смотрю. Если будет время после экскурсии, я к вам снова подойду.

Продавщица кивнула и продолжила живописать свой товар, правда, уже без прежнего энтузиазма.

– А вот это маленький местный рынок. И мы видим, как турчанка обхаживает потенциальную покупательницу из России.

Шумилов подошел в плотную к Екатерине, выключил камеру и опустил руки. Екатерина обернулась и хотела было выразить недовольство тем, что ее снимают без ее разрешения, но тут же застыла в недоумении: рядом с ней стоял знакомый мужчина и миловидно улыбался. Улыбка была искренняя, на которую невозможно было не ответить. Она улыбнулась в ответ, пытаясь одновременно вспомнить, как же его зовут.

– Не думал, что нам с вами по пути! Здравствуйте, Катя!

– Ой, ну надо же! Тоже не могла подумать, что нам с вами доведется свидеться далеко от Родины.

– Как вы тогда добрались домой?

Они пошли в сторону пещер, где их уже ждал гид-сопровождающий с местным экскурсоводом.

– Вы знаете… нормально. Я даже никому не сказала о происшествии.

Ей было неудобно, но она никак не могла вспомнить его имя. И потому иногда делала между словами паузу, что не ускользнуло мимо внимания Шумилова.

– Да не ломайте вы голову, вспоминая. Ведь вы же не знали, что когда-нибудь еще встретите меня. Петром меня зовут.

Она покраснела от того, что он разгадал ее мысли.

– Но ведь вы же запомнили мое имя.

– У меня это профессиональное.

– Вы что… эфэсбешник или… мент? – она посмотрела на него испуганно.

– Нет, что вы! – засмеялся он. – Я преподаватель, кандидат филологических наук. Знаете, сколько через меня студентов проходит!

– А-а! – она облегченно выдохнула.

– А вы меня, между прочим, обманули, Катя.

– Это как же? – удивленно вскинула она брови.

– Вы же мне сказали, что едете в командировку, а сами в Турцию отдыхать.

– А вот и неправда! – вспыхнула она. – Это именно командировка. Я здесь как хозяйка турфирмы знакомлюсь с новым маршрутом. А вы-то как здесь?

– Да я, вот, фильм снимаю о Каппадокии для Академии туризма, а потом путеводитель буду составлять для Академии.

Они уже вошли внутрь пещеры и переключились на рассказ экскурсовода. Шумилов снова включил свою камеру. Екатерина достала планшет и небольшой фотоаппарат, который повесила на шею. Ходили за экскурсоводом с открытым ртом и широко раскрытыми от удивления глазами – это же до какой степени самосохранения должны были дойти люди, чтобы так вгрызаться в землю. Как-то само собой получилось, что Екатерина держалась рядом с Шумиловым, да и тот не возражал против такого соседства.

Когда они спустились вниз на четвертый этаж, Екатерина вдруг почувствовала, что ей не хватает воздуха. В висках застучало, сердце забилось учащенней. Она открыла рот, стараясь всякий раз при вдохе побольше захватывать воздуха. Но лицо стало бледнеть, икры ног – дрожать. Шумилов заметил в одной из ниш несколько человеческих костей и наполовину сохранившийся череп. Засняв это на камеру, он повернулся к Екатерине и хотел было обратить ее внимание на эту подробность, о которой, кстати, экскурсовод ничего не сказал, но заметил, что с ней творится что-то неладное. Он тут же выключил камеру, положил ее в сумку и озабоченно спросил:

– Вам плохо?

Пару секунд она решала, признаться ему или нет, но, почувствовав, что ее начало подташнивать и закружилась голова, жалобно кивнула головой.

– Не знаю, что такое. Голова кружится и тошнит.