Стейс Крамер - Я и есть безумие. Абиссаль

В это время Джей, сидел на полу, играл на гитаре и пел.

Восхитительная атмосфера. Я с друзьями еду навстречу приключениям, мой малыш и муж рядом, так тепло и уютно. Даже несмотря на то, что здесь еще и Валери. Запах аппетитнейших сэндвичей, за окном потрясающие пейзажи.

Все хорошо…

Было до того момента, когда я услышала рингтон своего телефона. Это сообщение от Север, в котором указаны имя и координаты ее человека. Исайя.

Наша первая остановка была у озера. Парни быстро поставили палатки, трейлер со всеми удобствами достался нам со Стивом и Нэйтаном. Затем мы безжалостно расправились с чувством голода несколькими пиццами, купленными в придорожном маркете, а потом Миди и Джей, Алекс и Валери отправились купаться. Близился закат, солнце купалось в пушистых облаках, тихий, теплый ветер ласкал изумрудную траву. Я стояла, прижав сына к груди, смотрела на веселых ребят. Мне казалось, что стоит мне залезть в воду, как огромный ком, что застрял в моем горле и не дает мне дышать, потянет меня ко дну. Что будет, когда я вернусь в Манчестер? К чему приведет мое долгое отсутствие? Что если, пока я тут отдыхаю с друзьями, всеми силами изображая радость от поездки, Север уже добралась до моих родителей? Я сбежала от них, доставила им столько неприятностей, так теперь еще они из-за меня на волоске от смерти.

– Прости меня.

Стив будто из воздуха появился, я едва не подпрыгнула от неожиданности.

– За что?

Он подошел ко мне, приобнял.

– Ты была права. Нам нужно было вернуться. Они – наша семья.

– Да…

– Алекса совсем не узнать, согласись?

– Да, он выглядит таким… окрыленным.

– Валери – прекрасная девушка.

– Прекрасная? Ты ее знаешь всего ничего, а уже такие выводы.

– Алекс счастлив. Такое с ним редко бывает, значит, Валери действительно особенная.

Из-за нервов я ощутила зуд на задней поверхности шеи, к тому же мне вдруг стало невыносимо жарко.

– Давай присоединимся к ним? – предложил Стив.

– Нэйтана не с кем оставить. Иди один, – резко ответила я.

– Я его буду держать, устроим первый совместный заплыв.

– А вдруг он воды наглотается?

– Неужели ты думаешь, что я допущу это?! А ведь совсем недавно тебя наш сын вообще не волновал.

Это было последней каплей. Я посмотрела на Стива так, что он все понял. Я была раздражена, зуд все усиливался, казалось, что под моей кожей сотни мелких червей, что хотят вырваться наружу. Несмотря на вечернюю прохладу, я вся была в поту, мне не хватало воздуха. Я отдала ребенка Стиву, причем так грубо, что Нэйтан заплакал, но мое сердце в тот момент даже не дрогнуло. Затем я развернулась и пошла, куда глаза глядят.

– Глория, подожди… – сказал растерянный Стив.

– Я хочу побыть одна. Не ходи за мной.

Я добрела до огромного поля, заросшего травой по пояс. Рухнула спиной, вдохнула аромат свежести и влаги. Меня слегка отпустило.

Я не ожидала, что Стив решит вот так задеть меня. Напомнить о том, какой ужасной матерью я была. Хотя почему была? Я и оставалась ею. Несмотря на то, что я понемногу стала привыкать к новой роли в своей жизни, отдавать Нэйтану всю себя, переживать за него, да и в конце концов, любить его, я нередко сталкивалась с мыслью, которую тут же стремилась прогнать. А мысль заключалась в следующем. Да, я люблю своего ребенка. Да, я готова отдать за него жизнь, но все же… не надо было его рожать. Без него все было бы гораздо проще. Как же мне становилось страшно от этой мысли. Как же я презирала саму себя за это. А Стив видел, что я на грани. Меня очень легко можно было сломать. Но, игнорируя все это, он время от времени издевался надо мной. Тот случай у озера не был единственным, если честно. Стив, конечно, рад был, что большая часть обязанностей была снята с него, но тем не менее, он не упускал возможности сказать что-нибудь колкое в мой адрес, чтобы наказать меня за то, какой я была. «О, ты что, кормить его научилась? Вот это ничего себе! Настоящий подвиг!», «Слушай, а Джей так быстро привязался к малышу. Даже он обращается с ним лучше, чем ты». И все в таком духе. С ним, как и со мной, происходило что – то странное. Необъяснимое. Мы все так же любили друг друга, но почему – то больше не получали от этого удовольствия.