Николай Боевкин - Сингл

– О, господи! – ее передернуло.

– Я пошутил, извините.

– Ну и шуточки у вас…

– Должен же я иметь хоть какую-то компенсацию за вчерашние мучения?

– Это вы про минет?

– Нет, про шуточки.

– Послушайте, не надо любую подвыпившую девушку воспринимать как проститутку.

– А я что, произвожу впечатление человека, который притаскивает в дом шлюху с Киевского вокзала?

– Да кто вас знает.

– Тот же, кто и вас.

– Извините. Да, и спасибо, что приютили. Мне действительно вчера некуда было деваться. Так получилось…

– А сегодня?

– Не волнуйтесь, я разберусь.

– Really?

– Правда, все нормально.

– Ну и чудесно. Мне надо идти, так что… – положил он ладони на стол.

– Не беспокойтесь, я вас не задержу, – заторопилась она.

Они спустились из подъезда на улицу.

– Еще раз спасибо, – улыбнулась она, коснувшись рукой его локтя. – Мне вчера чертовски повезло. Пока.

– Чао, прекрасная незнакомка, – бросил он ей вслед. – Поаккуратнее с це-два-аш-пять-о-аш.

– Постараюсь, папочка. Целую.

Он бродил по отделу технической литературы книжного магазина «Библио-Глобус». Доставал с полок увесистые тома, не спеша пролистывал оглавления, бегло просматривал заинтересовавшие разделы. Работать со старыми добрыми бумажными изданиями ему нравилось гораздо больше. Правда, электронные варианты тоже имеют немало преимуществ: не пылятся, не занимают места, но самый главный плюс – контекстный поиск. Предметный указатель – это, конечно, каменный век. Вот так и живем: одна библиотека на сервере, другая – на полке.

Тут, однако, все, теперь неплохо бы подняться на второй этаж и быстренько пробежаться по литературе художественной.

– О, Добрый самаритянин, вот так встреча!

Она шла навстречу с томиком Ремарка в руках и улыбалась.

– Зяблик?! – остановился он посередине лестницы. – Какими судьбами?

– Да вот, спешу заполнить пробел в образовании. Смотрите, что я отыскала!

– «Приют грез»… Не советую.

– Вы ничего не понимаете в литературе. Ремарк – удивительный писатель. Мой любимый.

– Мой тоже. Я говорю о конкретной вещи. Это его первый роман, откровенно слабый. Не заслуживает не то чтобы вашего внимания, а даже публикации.

– Вы это серьезно?

– Вполне. Академическое издание для специалистов, разумеется, не в счет. Я имею в виду массовый тираж. Вот представьте – человек ничего не знает о писателе, берет в руки эту книгу, и все! Впечатление испорчено навсегда. Разве можно допустить такое по отношению к Ремарку?

– Убедительно. Но я все равно куплю. Вы уже закончили? Пойдемте в кассу.

– Если ваше мнение об авторе уже сформировано, тогда конечно. Давайте вернемся, я тоже хочу приобрести парочку-троечку экземпляров. Чтобы неофитам меньше досталось.

– Вы это серьезно?

– Да нет, шучу на сей раз. Будем считать, что закончил. Пойдемте. Кстати, мне кажется, женщинам редко нравится Ремарк.

– А мне кажется, вы в плену стереотипов. Мужчинам, которые читают одни боевики, он тоже, полагаю, не понравится. Книги Ремарка о человеческих страданиях, а кому, как не женщинам, присуще участие и милосердие?

– Возможно, вы и правы.

– Хорошо, а кто нравится вам?

– Ну, много кто…

– Это понятно, но все же? Навскидку, не думая. Быстро!

– Стефан Цвейг.

– Обалдеть! Я его тоже обожаю. Такая неприкрытая чувственность и такой тонкий психологизм! Вот уж точно довольно необычно для мужчины.

– Ну почему же? Цвейг дает очень глубокий и подробный анализ женской природы, а это не может нас не волновать.

– Забавно. А знаете, мне кажется, тут дело вовсе не в гендерных различиях. Сангвиники и флегматики, несомненно, по-разному воспринимают литературу. Видимо, у нас с вами одинаковый темперамент, поэтому и нравятся одни и те же авторы.

– Вот тебе и вся химия! Неужели так просто?

– Но я ведь тоже могу ошибаться, – лукаво улыбнулась она.

Они расплатились в кассе и вышли на улицу.

– А знаете, тут раньше был магазин «Детский мир», – вскользь заметил он. – Который потом переехал напротив, в специально построенное всем известное здание, а здесь открыли книжный.

– Неужели это было уже при вас?

– Шутите? Но если серьезно, я настолько древний, что помню еще времена, когда хороших книжных было всего ничего. Давным-давно я тут работал неподалеку, с тех пор и прикипел к нему. А вы как здесь оказались? Тот же Московский Дом книги гораздо ближе к вам расположен.

– Вы забыли, я ведь там уже не живу.