Александр Дударенко - Фига из будущего

Есть, конечно, занятия и более прозаичные и малоинтересные, чем футбол, космос и самогоноварение. К таким занятиям смело можно отнести хождение на работу, изучение периодической таблицы Менделеева, глажку брюк, помывку посуды, вырывание волос из носа и рассказ жене, где ты был вчера вечером.

Но, что самое интересное, при таком количестве похожих друг на друга индивидуумов всем на Земле есть чем заняться. Кто-то строит. Кто-то носит. Кто-то варит. Ктото воюет. Кто-то сидит. Кто-то его охраняет. А кто-то жалуется на отсутствие работы. И у всех одно объединяющее занятие – они делят деньги. Делят с того момента, как только их придумали. Причём имеют больше денег не всегда те, кто больше работает. А точнее, очень часто наоборот. Так, по крайней мере, думают те, у кого денег очень мало или нет вообще. Та часть населения, у кого их много, уверена, что они как раз-то и пашут… как кони. А бедные граждане планеты, по мнению богатых, не кто иные, как бездари, лентяи и пьяницы. Отсутствие понимания между одними и другими периодически приводит мир к революциям, войнам, грабежам, воровству, предательству, измене… и ещё к чёрт-те чему. И всё ради них. Ради заветных, иногда с водяными знаками, иногда металлических, иногда зелёных, но чаще – виртуальных. Ради денег. Мир крутится круглосуточно в размышлениях и планах, где добыть и как сохранить уже добытые эквиваленты своего труда, умения и таланта. Одним из семи миллиардов борющихся за деньги индивидуумов был и наш герой.

Ранним утром в городе Земске, едва забрезжил рассвет (как пишут в дамских романах), проснулся молодой, вполне упитанный, но не толстый, а, даже наоборот, очень спортивного сложения человек. Он принадлежал к той части населения, для кого наличие даже небольших денег было довольно нечастым и непродолжительным событием в жизни. Это утро не было исключением. Денег всё так же не было, точнее, они кончились, не успев принести своему владельцу удовлетворённость жизнью и полное душевное равновесие. Желудок, пока ещё здоровый, пел голодные песни, призывая своего хозяина бросить ему хоть какой-то кусок пищи. О вкусе и изысканности блюд речь не шла. Под пищей подразумевалось любое съедобное для желудка вещество. Фантазии молодого человека, подталкиваемые голодом, рисовали большие перспективы, строили планы, заставляя подняться с постели и приступить к поиску средств. Проснулся он не в своей постели и даже не в своей квартире. Своей постели, как и квартиры, у него, естественно, не было. Прибыв накануне вечером, он остановился в комнате случайного попутчика – геолога, который за время совместного путешествия на жёстких полках плацкартного вагона проникся глубоким доверием к новому товарищу и дал ему ключи от своей коммунальной жилплощади в городе Земске. Разрешив «пожить сколько потребуется», геолог проводил дорожного друга до перрона города Земска, сойдя с вагона и шаркая драными комнатными тапками по заплёванному асфальту. Помахав на прощание рукой и дыхнув поездным перегаром водки и лука при поцелуе, он поехал дальше, раскрывать тайны недр расковырянной планеты, попросив однако ключ оставить под ковриком. Так наш герой стал временным обладателем девяти квадратных метров с одним диваном и тумбочкой, выполнявшей роль стола и шкафа одновременно. Комната была самой дальней в пятикомнатной коммунальной квартире, размещавшейся в бывшем купеческом доме города Земска. Молодой человек после лёгкого утреннего туалета, что называется, «на бегу», и завтрака, состоявшего из засохшего куска хлеба с тёплой водой из соседского чайника, втиснулся в повседневную одежду, которая, впрочем, была и парадной, и направился на улицу. В народ. В городе пели птицы, сохло бельё на верёвках, рождались и умирали люди и… проходила предвыборная кампания. Первая по новым правилам. Первая с тремя, а не одним, как ранее, кандидатами. Сегодня день был особенный. Нет, Землю не посетили инопланетяне, рубль не стал конвертируемой валютой и сборная России не выиграла чемпионат мира по футболу. Сегодня в Земске объявлен день молчания. Такие дни теперь объявлялись по случаю предстоящих выборов. Многие обыватели искренне недоумевали: почему перед выборами нужно молчать?

Так наш герой стал временным обладателем девяти квадратных метров.

Объяснения всем непонятным политическим событиям в городе Земске давал местный политический ас, бывший гардеробщик райкома коммунистической партии Егор Серафи́мович Серафимо́вич. Нет, дорогой читатель, ошибки здесь нет. И опечатки – тоже. Бывший хранитель пальто и шинелей ответственных и не очень, а иногда так просто безответственных работников райкома по отчеству был действительно Серафи́мович, с ударением на третий слог, букву «и». А вот фамилия – Серафимо́вич – имела ударение на четвёртом слоге, на букве «о». Получается – Егор Серафи́мович Серафимо́вич. Он сидел в городском парке, у памятника Ленину, на скамейке, с неизменной газетой в руках, каждый день с десяти до двенадцати дня и с трёх до пяти вечера. Газета могла быть любой. От редкой и потрёпанной в годы перемен, но всё же кем-то выпускаемой «Правды» до цветного и аляповатого «Калейдоскопа».