Dalena - Ева. Незаконченная жизнь

Я усмехаюсь. Зная Максима и то, как он меняет девушек, я даже не думала ни о каких отношениях с ним, кроме дружеских.

– Ну нет уж, найди другую.

– Не хочу другую, хочу с тобой! – улыбнувшись, говорит он.

"Да что такое на него нашло?"

– Пока, Макс. И спасибо, что проводил. – я решаю закрыть эту тему и, не дожидаясь, пока он ещё что-то скажет, разворачиваюсь и захожу во двор, закрыв за собой на засов ворота.

Зайдя в дом и, стараясь быть как можно тише, я переодеваюсь в пижамные шортики с топом и ложусь в постель. Приходит сообщение от Максима:

«Я серьёзно хочу быть с тобой!»

«А я хочу другого» – думаю я, отключаю телефон и засыпаю. Мне снятся Макс и… Саша.

***

– Ева, вставай! – меня будит голос крёстного.

Я с трудом открываю глаза, нащупываю телефон под подушкой и, включив его, смотрю на время – восемь утра.

«Ну, спасибо, что не семь.»

– Хорошо! – уткнувшись лицом в подушку, кричу я.

Кое-как подняв себя с постели, я одеваюсь и иду на кухню, из которой доносится аромат свежеиспечённых блинчиков.

– Как вкусно пахнет! – подойдя к тёте Гале, я обнимаю её со спины, – Привет!

– Привет, гулёна, – усмехается она, – садись, поешь.

– Кока Вова вышел во двор? – усаживаясь за стол и откусив блинчик, спрашиваю я, – Обалденные блины, тёть Галь!

Тётя Галя – жена крёстного. Женщина низкого роста, немного полноватая, с русыми, длинными до поясницы, волосами. Она очень вкусно готовит.

– Да. С кем гуляла?

– С Белинкой и Максимом.

– Максим пару раз спрашивал меня, не собираешься ли ты приехать. Что это он? – любопытствует она.

– Понятия не имею. И зачем спрашивать у тебя? Будто у него номера моего нет. Ладно, пойду умоюсь. Спасибо за завтрак!

Умывшись, я выхожу во двор.

– Доброе утро! На велосипедах поедем? – спрашиваю я коку Вову, увидев, как он привязывает вилы и косу к рамам велосипедов.

– Привет, ага.

– А далеко?

– Около восьми километров.

– Хорошо. Лишь бы насекомые всякие не приставали.

Мы едем на место сенокоса минут двадцать: мимо соседней деревни, небольшой полянки и леса. Великолепный пейзаж! А если посмотреть вдаль на линию горизонта, то можно увидеть очертания гор. Всю дорогу я смотрю по сторонам, разинув рот и любуясь красотой местной природы. А нужно, хотя бы иногда, смотреть на дорогу! Потому что я, решившая в очередной раз, полюбоваться голубым небом и проплывающими по нему облаками, наезжаю на кочку и падаю с велосипеда! Слава Богу, пострадали только мои локоть и самолюбие. Хорошо, что кока Вова не видел моего падения. Иначе, месяц вспоминал бы, ухахатываясь. Приехав на место сенокоса, я вижу поляну с валками. (Валок – это ряд срезанного (скошенного) сена или мелкой зерновой культуры). Мне нужно переворачивать их, чтобы сено высыхало с другой стороны. Сам же кока Вова направляется к полянке, заросшей травой, чтобы продолжить косить. На улице очень жарко и, прежде чем приступить работать, я закатываю рукава рубашки и завязываю её под грудью, чтобы живот и спина были открыты. Также поднимаю штанины брюк повыше. Взяв вилы, я встаю с одного конца валка и начинаю потихоньку переворачивать его, постепенно передвигаясь к другому концу. Закончив с одним, перехожу на другой, потом на следующий. И всё хорошо, пока меня не начинают атаковать слепни. Или осы, тут уж я не присматриваюсь. Сначала я пытаюсь отмахиваться от них руками, но они не улетают, а просто прилипают ко мне! Потом я берусь за вилы и начинаю размахивать ими из стороны в сторону, но и это не помогает. Мне кажется, что они становятся от этого ещё наглее. Тут один даже садится на меня и я, не выдержав, начинаю бегать по полю, как сумасшедшая, размахивая руками и кричать, перепрыгивая через валки. Куда я не встану, они постоянно рядом со мной. Вспомнив про крёстного, я мчусь к нему. Он же всё это время стоит, позабыв о работе, и с любопытством наблюдает за мной. Подбежав к нему, я наклоняюсь вперёд, опираюсь руками о колени и пытаюсь успокоить дыхание. Беготня по полю порядком меня вымотала. А кока Вова всё стоит, облокотившись на косу, и смотрит на меня, подняв бровь.

– Что?! – спрашиваю я с раздражением.

– Ничего. – видно, как он еле сдерживается, чтобы не засмеяться. Что ещё больше раздражает!

– Вот и не смотри на меня так! – ворчу я ему в ответ.

Тут он, конечно, не выдерживает и начинает громко смеяться, запрокинув голову назад. Минут пять, наверное, я слушаю, как он смеётся надо мной. Усевшись на траву, я всё жду, когда же он успокоится.