Алла Полански - Свой чужой

– Никаких «но», Кирилл. Твои обстоятельства могут подождать. Как и всегда. У всех нас. Вот, держи, – Пётр Алексеевич пододвинул на столе поближе несколько листов, скреплённых скобой степлера.

– Что это?

– Допсоглашение к трудовому договору. Подписывай. Вот ручка… – седой начальник в дорогом сером костюме резко положил её поверх бумаг, слегка стукнув по деревянной столешнице. – Давай-давай! Не тяни, время – деньги. Ознакомься со своей ежемесячной оплатой, графиком работы и сроками контракта. Там много интересного.

– Не сомневаюсь, – недовольно пробурчал я, ради интереса взяв в руки документы и ухмыльнулся: – Отдалённое место ссылки каторжников.

– Что? – Пётр Алексеевич приподнял бровь, оторвавшись от мобильного телефона.

– Я говорю: Омск! Отдалённое место ссылки каторжников, – повторил шефу чуть громче.

– Господи, Кирилл, ну ты как маленький! Это давным-давно современный город с развитой инфраструктурой. Между прочим, миллионник. И климат там лучше, чем в нашем хмуром Питере.

– Мороз минус тридцать…

– Сейчас весна.

– Там выпал снег. Я смотрел новости. – Я хотел найти хоть одну причину не ехать в другой город, но тут мои глаза сами расширились, заметив одну строчку: – Два года?! Вы с ума сошли?!

– Ты сможешь приезжать на несколько дней домой за счёт организации. Тебе всё оплатят, так что это не проблема, – отмахнулся Пётр Алексеевич, пытаясь остудить мой пыл.

Он встал со своего места и похлопал меня по плечу.

– Ты сможешь купить квартиру. Ты же, вроде бы, этого хотел добиться. А сейчас, – его тон стал чуть более мягким, – у тебя появилась прекрасная возможность сделать это. Ну?.. Ты как? В деле?

Да, я мечтал о своём собственном жилье, а не о съёмной, пусть и приличной, квартире недалеко от офиса компании, где работал уже несколько лет.

– Я подумаю, – вздохнув, кивнул в ответ.

– А вот это уже лучше! – довольно ответил шеф.

– Только мне нужен твой ответ не позднее завтрашнего утра. Надеюсь, ты примешь правильное решение.

Я ушёл в свой рабочий кабинет, закрыл дверь на замок, достал пепельницу из выдвижного ящика стола и пачку сигарет.

Проклятая привычка, от которой я уже почти избавился… Возможно, в Омске у меня не будет времени на эту дурь… Всё-таки реконструкция самого крупного за Уралом нефтезавода – это трудозатратно, ответственно и в то же время интересно с точки зрения профессиональной деятельности.

И потом… Заработная плата, прописанная в договоре, красиво зазвучала, как только я её произнёс вслух, оставшись наедине с самим собой. Очень заманчиво. В конце концов, это ведь не на всю жизнь, многие так работают – и пустяки, все счастливы. Ну наверное… Почти все…

Затушив сигарету, мне вдруг подумалось, что от меня самого в данном случае уже практически ничего не зависит, всё и так решено, без моего участия. Осталось только поставить подпись под всеми условиями и отчалить в далёкий Омск.

– Можно? – Стук в дверь и моя угрюмая физиономия заставили Петра Алексеевича отодвинуть материалы очередного проекта.

– Что, уже, небось, решил? – улыбнулся он, направив свой зоркий взгляд.

– Я хочу выдвинуть свои условия, – зашёл в кабинет директора и, отодвинув стул, сел напротив него.

– Хм, интересно… Я слушаю, – сцепив пальцы в замок, проговорил мужчина.

– После возвращения я получаю должность начальника своего отраслевого отдела – ни на грамм не смущаясь от своей наглости, отчеканил я.

– А ты не промах! – усмехнулся Пётр Алексеевич, моментально взяв со стола ручку. – Хорошо. Ты давно этого заслуживаешь, а теперь подпиши здесь и во-о-от здесь. А дела свои ты уладишь, я уверен, особенно после того, как поймёшь, какие перспективы перед тобой открываются.

***

Всю ночь я сидел в питерском аэропорту, клевав носом, зато утром, когда объявили рейс на омское направление, от усталости не осталось ни следа.

Поднимаясь по трапу, напоследок оглянулся, прощаясь с родным городом. А потом… потом суета внутри самолёта заставила невольно поморщиться. Отыскав своё место, я стал заталкивать вещи на уже переполненную полку. Затем, заняв выкупленное на полёт кресло, безразлично начал водить взглядом по суетящемуся экипажу.

Часы показывали без пяти минут восемь. Скоро наступит особенное «наслаждение» – момент взлёта, погашенный свет в салоне, огоньки, горящие вдоль прохода.

И вот самолёт разгоняется и отрывается от земли. В этот момент сердце ёкнуло в груди, подсказывая, что всё будет хорошо. Это всего лишь на два года, я непременно привыкну к новой жизни. И пока эти ощущения ничем не убиты, надо просто расслабиться и получать удовольствие от смены обстановки. Хотя настроение было омрачено дискомфортом в виде задержек, плохих погодных условий, технических неполадок и всяких мелочей вроде забытой бритвы и портативного зарядного устройства.