Роман Михайлов - Ягоды. Сборник сказок

– А, правда, что там люди и нелюди по улицам ходят? Звери разные тоже ходят, и никто их не арестовывает.

– Дыхание иногда над всеми появляется. Дышит кто-то. Глубоко так… Вдохнет, задержится, выдохнет. И не понять: хорошее оно или плохое.

– Кто?

– Тот, кто дышит. Иногда громко, прям до чувств, можно остаться стоять на улице в этом дыхании, ничего сделать не получится. А иногда начинаешь дышать вместе с этим дыханием. Оно вдохнет – и ты. Смешно станет, похохочешь, поглядишь по сторонам – а все хохочут. Так жизнь выстроится.

– Скажи, а какая там в Нью-Йорке клубная культура? Как в Лондоне?

– Лучше. Там по клубам можно хорошо ходить, на чудиков смотреть. Музыка разная, даже такая, что уши не выдерживают, портятся.

– А как ты вообще попал в этот Нью-Йорк?

– По работе.

– А что у тебя за работа?

Тут Урод остановился и убедительно посмотрел на нас. Я не мог представить, что он ответит.

– Я занимаюсь очень важным делом. Антиквариатом.

– Это как?

– Это целая суть, целая мыслительная индустрия со связями и грехами. Дело важное и правильное. Ну а вы как? На жизнь хватает?

– На какую жизнь?

Урод рассмеялся:

– Не смотрите так удивленно. Устрою, не волнуйтесь. Заживете по-теплому. На пластинки всегда будет хватать.

– Скажи, а ты не бандит? – несколько испуганно спросил Диджей.

– Я? Да ты что? Неужели похож? Я людям помогаю, жизнь их подправляю.

Мы сели в одном сквере, неподалеку от многоэтажных домов.

– Посудите сами, посмотрите на историю мысли нашего народа. Были у нас философы в древности? Нет. Зато были лучшие иконописцы. Людям не надо было языком ля-ля-ля, они в символах, в красках, в масле суть заворачивали, укрепляли это, оставляли на века. Для нас оставляли. И это больше значения имеет, чем слова, чем мычания и рассуждения. Символ – это живое, жизнью наполненное.

– Ты иконами торгуешь?

– Не только. Я привожу предметы русской древности в Америку, в коллекции.

– А зачем им это?

– Вот! В том-то и вопрос. Видимый ответ здесь – просто дурь богатых людей. А нет, не все так просто. И это необходимо для понимания. Многие готовы все свои деньги за определенную штучку выложить, разориться, голым ходить по улице, но с этой штучкой в обнимку. Потому что это – их символ, их связь с вечностью. Они осознают всем своим умом и телом, что если этот символ не получат, то жизнь их рассыплется на бессмысленные кусочки, тряпочки, невменяемости.

– Странное дело.

– Наоборот. Мало таких нестранных дел в нашем мире. Вы посмотрите на дела, они наполнены бессмысленностью. Люди не за символами охотятся, а за дуростями, – Урод снова засмеялся и подул на меня.

Мы проболтали еще несколько часов. Урод рассказывал, рассказывал, рассказывал о новом и далеком, о Нью-Йорке, богатых людях, опасностях. Он рассказал, как сидел в тюрьме за неправильные перевозки чего-то, о том, как встречался со страшными людьми. Мы с Диджеем боялись прервать его рассказы. Нам открывалась иная жизнь, полная незнакомых эмоций и занятий.

– Ты, наверное, можешь достать любую музыку.

– Конечно. И не только музыку. Могу достать практически все, – он снова рассмеялся и подул на Диджея.

– А почему ты все время дуешь?

– Привычка. Не обращай внимания. В общем, есть дело. Ерунда, в принципе. Сам не успеваю просто. Надо набор посуды деревянной в одном месте забрать. Заплатят хорошо, думаю, что так хорошо, что вы не ожидаете. Просто ложки там всякие, тарелки деревянные, ничего особенного.

– Где забрать?

– Вот, это уже разговор. Туда ехать надо. Отсюда далековато, сутки на поезде, дальше автобусом до деревень. Адрес у меня есть, там бабка с дедом живут, у них хранится посуда. Приедете, заплатите им, да они задаром отдадут. Вам же менять все это надо: и внутри, и снаружи, прикрепляться к общей сложности. Иначе съест вас эта жизнь, посмотрите на себя.

Я посмотрел на Диджея. Он сидел в нерешительности, не знал, что ответить.

– Просто ложки и тарелки купить?

– Да, – Урод убедительно посмотрел. – Денег я дам и на дорогу, и на покупку.

Он сказал, что мы можем подумать пару дней, приготовиться, записал адрес в городе, где он остановился, проводил нас до автобуса. Всю обратную дорогу мы обсуждали его слова.

Мы с Диджеем так и не могли понять, в чем же такая ценность деревянной посуды, что за ней нужно так далеко ехать. С другой стороны, открывалось что-то новое и интересное.

– А мне нравится такая работа. Привезешь ложки, следующий раз какой-нибудь шкаф, картину – это как грузчик, но платят наверняка побольше, – сказал я в итоге.