Павел Бобков - Манагер Антон

Антон огляделся на парковке в поисках своего до невзрачности скромного (зато не в кредит!) седанчика. Серебристый металлик «Фольксвагена-Поло» резко отсвечивал переливающимся желто-коричневым неоном ближайшей вывески. Антон вгляделся в название и… крутотень! Это была именно кофейня. И в двух шагах. Значит, судьба велит попялиться на народ… Прикурив, он направился ко входу, вальсируя между грязными лужами и небрежно запаркованными машинами.

Антону было двадцать семь лет. Ничто не притягивало, но и не раздражало в его внешности. Средний рост. Без мышечных выпуклостей. Карие глаза лучились мягким интересом к миру. А выделялись лишь белые от природы зубы да упругие, черешневого цвета губы. «Какие же чувственные! Люблю их больше всего», – говорила одна из бывших. Свои плюсы Антон знал и старался улыбаться почаще, особенно на работе.

Одежда казалась такой же приветливой и безликой классикой: заурядный темно-синий костюм и белая рубашка с бордовым галстуком. Тонкое пальто. И высокие коричневые с дырочками «под Англию» ботинки – броги, что всегда смотрятся дороже, чем стоят.

Антон никогда не бился ни с нуждою большой, ни с бедой. Обычный офисный парень, как и миллионы других, неважно кем, где и за сколько работающих. Без надежд на великое будущее. Менеджер. Знамя человечества, вдохновляемого зеркальной ценностью денег. Его бы запросто приняли за своего и на Уолл-стрит в Нью-Йорке, и на Пресне в Москве. Да где угодно – таких манагеров полно во всем мире!

Когда он распахнул дверь в кафе, никто не обратил на него внимания. Кофейня была заполнена до тесноты, но атмосфера показалась удивительно приятной: запах кофе, бархатный полумрак и шашечно расставленные столы. Сквозь тусклый гул голосов из динамика под потолком прорывались звуки скрипки. Они изредка разбавлялись стуком чашек о блюдца. Обычная кофейня. Ну, кроме скрипки.

Классическая музыка последние пять лет не раздражала Антона – наоборот: на флешке в машине игрались и симфонические треки. Разухабистой поступью Первого концерта Чайковского нравилось запускать день, а заканчивать, возвращаясь с работы, пронзительно-глубокой и чистой мощью Шестой симфонии. «Времена года» Вивальди были и туда и сюда – даже при девушках включал. Обычно нравилось. Впрочем, особенно романтичных чаще удавалось зацепить осовремененной компиляцией Libertango, а для совсем телочек или чикуль всегда были разные The Best Dance Music of the Year – знакомые песенки незаметно раскрашивали убогую простоту «Поло», а значит, и водитель, пусть больше себе, но казался покруче. А уверенность всегда была к благу.

Антон удачно развалился у стены с окном, заказал у официантки клубный бургер, картошку фри и безотказную к любой еде колу. Драматический для скучно-стареющих зожников микс, но Антон позволял его, пока был молод и не замечал в своем недавно завершившем созревание теле ни намека на болезненное увядание. Пока можно. Хотя и вредно. Но можно. Пока. Но вредно – не зря же люди твердят! Антон снова пообещал себе – нет, не бросить фастфуд, а хотя бы подумать, как его уменьшить в своей жизни. Или выделить один день в неделю на эту джанковую, как говорят америкосы, жратву. Почему америкосы? Откуда это пошло? Всегда назывались американцами. Но америкосы жестче звучит. И круче. Так что со жратвой? Может, пока разнообразить овощами-фруктами свою физическую привязанность к жирной еде?

И снова решив вернуться к намерению позднее, Антон достал «Айпод» и, пока старый планшет загружался, стал незаметно оглядываться. Шумных, раздражающих или освежающих себе кровь скандалами людей не видно, все были увлечены шуршанием своих мыслей и разговоров – никто бы и не заметил, как он их изучал.

Ближе всего сидела пухленькая, будто с исколотым прыщиками лицом девушка лет двадцати. Ее железно-рыжей копне волос ревущей яркостью гармонировал оранжевой свитер и намотанный вокруг шеи кислотно-зеленый шарф. Старательно зевая, незаметно осматривалась – все ли видят, как ей здесь скучно? Потом, презрительно надув губы, неестественно тонкие, заново утыкалась в обклеенный оранжевыми и бирюзовыми цветами нетбук и одним пальцем лениво тыкала по кнопкам. Там был «Вотсап» во весь экран. И больше ничего. Антон видел, как она написала: «Сижу в ресто. Вокруг печальная масса пиплов. А ты, подруга, где сейчас?» Потом стирала и писала заново. Тот же текст, лишь меняя слова местами.