Светлана Данилина - Комментарии к частным беседам

Шурик комментирует и отмечает длину, заострённую морду и высокий ребристый плавник на спине рыбины.

Он горд и для вящего эффекта просит попить и у друга. Пьёт он без первоначального удовольствия. Не опорожнив до конца принесённую кружку, Шурик возвращает её Колюне и идёт по тропинке к следующему дому.

Но рядом со следующим домом никого не видно. Только нахохленная чёрная наседка с алым гребнем на голове озабоченно квохчет, подзывая едва оперившихся цыплят.

Не заметив зрителей, Шурик подходит к двери террасы, стучит и входит внутрь.

– Здравствуй, тёть Нюр! – говорит он и, особо не оригинальничая, просит попить воды.

По ходу дела он демонстрирует судака и докладывает, что поймал его на перекате реки на Широком. Через силу сделав два глотка, потому что пить ему уже совсем не хочется, Шурик рассказывает о том, что с утра пораньше один отправился на рыбалку и поймал плотву, уклеек и судака килограммов на пять.

Тётя Нюра ахает, участливо по-матерински хвалит Шурика и со словами «на тебе пирожка!» достаёт из прикрытого полотенцем блюда и суёт герою в руку горячий пирожок, недавно извлечённый из духовки.

– Спасибо, тёть Нюр! – благодарит её Шурик, с удовольствием откусывает пышущую жаром румяную корочку от заострённого кончика и, приоткрыв рот, с осторожностью пережёвывая её вместе с обжигающе-горячей капустой, уходит, притворив за собой дверь террасы.

Возле следующего дома сидят на расстеленном покрывале две девочки-малышки лет пяти и играют в куклы.

– Привет, девчонки! – кричит им Шурик. – Попить дадите?

И пока девочки, сверкая голубыми бантиками в косичках и проворными босыми пятками, вдвоём бегают за водой домой, он располагается на стоящей у куста сирени скамеечке и после возвращения обеих принимает от них эмалированную кружку с водой. Шурик делает пару маленьких глоточков, поскольку пить уже не в состоянии, и начинает немногословно, просто, но весомо рассказывать о своей добыче.

До его дома от края деревни домов двенадцать, и Шурик методично заходит в каждый. И в каждом он здоровается, просит попить воды, получает ожидаемую реакцию, восторженные взгляды и сообщает, что поймал вот этого судака.

Дойдя до своего дома, он опрометью бросается за сарай к туалету. Через несколько минут Шурик возвращается оттуда с довольным облегчённым видом и входит в дом.

– Бабушка! – кричит он. – Посмотри, кого я поймал!

– Касатик ты мой! – всплескивает руками и радуется бабушка, разглядывая улов. – Какой судак-то! Давай-ка покормлю тебя, а то голодный, наверное.

Тут входная дверь распахивается и на пороге появляются друзья – Толик и Генка.

– Здрасьте, баб Лен! – хором выпаливают они и воодушевлённо смотрят на длинного судака и на довольного рыбака, не выпускающего добычу из рук.

Шурик отвечает на сыплющиеся из их уст вопросы и чувствует себя на вершине счастья.

– Завтра утром вместе пойдём! – непрестанно повторяют они, разглядывая судака.

Ожидание журнала – дело долгое и утомительное.

Никто в редакции никогда не томится лишними волнениями. Потому что процесс уже давно запущен и близится к завершению.

За пару месяцев, пока готовился номер, всем всё уже основательно надоело. Статьи вычитаны-перевычитаны, тексты выверены-перевыверены, фотографии отсняты, иллюстрации расставлены, макет свёрстан, основательно исследован, компьютерные переносы поправлены, оплошности обнаружены и изничтожены, и макет со вздохами и напутствиями неделю назад отправлен в типографию.

Дело оставалось за малым. Сегодня готовый журнал должны были привезти. Но никак не везли.

С утра позвонили из типографии и сказали, что журнал не досушили, однако слёзно клялись, что досушат в ближайшее время. Потом упакуют и привезут.

Казалось бы, ерунда.

Но типография находилась в сопредельном государстве – так сложилось, так устоялось. Это были старые рабочие связи.

Путь должен был занять около четырёх часов. Но (ещё одно но!) погода не благоприятствовала скоростным перемещениями по междугородним трассам. Обильно выпал мокрый снег, нахлобучив на мир огромную неподатливую и неподъёмную тяжёлую белую шапку. Дороги оказались нерасчищенными (а какими же ещё они должны были «неожиданно» оказаться в декабре!), и поездка затянулась.

Надо отметить, что в редакции в течение дня никто не вздыхал у окна и не глядел с тоской на безжалостно засыпаемую бесконечным снегопадом дорогу.