Александр Звягинцев - И воздастся вам…

Александров кивнул головой и протянул руку к лежавшей на столе пачке сигарет. Достав сигарету, он рассеянно захлопал ладонью по столу в поисках коробка спичек, лежавшего чуть в стороне. Риббентроп вдруг быстро наклонился вперед и протянул руку. Схватив коробок, он торопливо зажег спичку и поднес к сигарете Александрова. Тот удивленно посмотрел на него, прикурил и даже кивнул в знак благодарности. Риббентроп радостно улыбнулся.

– Кстати, господин Александров, а не встречались ли мы с вами в Москве? – уже как бы по-свойски спросил он. – Я хорошо помню, что среди русских дипломатов был человек с такой фамилией.

– Нет, – сухо ответил Александров. – Я никогда не работал в МИДе.

– О, как жаль! – расстроился Риббентроп. – У меня остались от визита в Москву самые приятные воспоминания. Вся история могла пойти совсем по-другому, если бы…

Александров хлопнул ладонью по столу.

– Господин Риббентроп, у нас не вечер приятных воспоминаний, а допрос. Какое отношение вы лично и ваше министерство имели к подготовке нападения на Советский Союз?

Риббентроп прикрыл глаза ладонью, слегка наклонился вперед, словно мучительно что-то вспоминая. «Такое происходит всякий раз, когда ему нужно продумать свой ответ, потянуть время, – отметил для себя Ребров. – Но не только поэтому. Риббентроп сломлен морально, истерзан страхами, память действительно зачастую отказывает ему, хотя он готов бесконечно вспоминать какие-то ничего не значащие детали. И вообще, он слабый, зависимый от чужой воли человек».

– Я ничего не знал о планах войны с Россией, – наконец выдавил Риббентроп из себя. – Ровным счетом ничего. Гитлер все решал сам или с узким кругом приближенных, в который я не входил.

– Но ведь шла дипломатическая подготовка войны, обеспечивалось участие в войне союзников Германии…

– Я не принимал в этом участия.

– Как же так? Вы, министр иностранных дел, не принимали участия? – откровенно засмеялся Александров.

Риббентроп по-женски всплеснул руками.

– Уверяю вас, вы не найдете никаких официальных соглашений на сей счет за моей подписью! Никаких! Поддержка обеспечивалась путем устной договоренности между Гитлером и руководством стран-союзников.

– Но в плане «Барбаросса» прямо говорится, что командование германских вооруженных сил совместно с Министерством иностранных дел, которое вы возглавляли, обеспечивает участие в войне союзников…

– Мне не был известен план «Барбаросса»! – глядя прямо в глаза Александрову, произнес Риббентроп. – Он был вне моей компетенции.

Александров только удрученно покачал головой.

– Когда вы узнали, что принято решение напасть на Советский Союз?

Риббентроп опять прикрыл глаза рукой.

– Об этом мне стало известно только 22 июня 1941 года. Буквально за несколько часов до того, как германские войска по приказу Гитлера вступили на вашу территорию… Да-да, я понимаю, это может показаться вам странным, но при том режиме, что существовал в Германии, положение дел было таково, что министр иностранных дел многое – очень многое – не знал! А о многом узнавал последним.

– Слишком о многом! – усмехнулся Александров. – Прямо-таки обо всем.

– Вы правы, – не моргнув глазом, согласился Риббентроп. – Таков был режим.

– Но еще до нападения вы, как министр, созвали совещание различных ведомств рейха и дали пропагандистские установки: войну с СССР для международного общественного мнения нужно освещать сугубо как превентивную, всячески обвиняя в ней Советский Союз.

Риббентроп вдруг громко шмыгнул носом.

– Я не помню такого совещания.

– Но тому есть документальные подтверждения…

– Возможно, есть документы, в которых что-то такое записано, но это вовсе не означает, что так было в действительности. Я был против войны с Советским Союзом, и потому от меня скрывали подготовку к этой войне.

– Скажите, вы знаете человека по фамилии Багратион-Мухранский?

– А кто это?

– В 1942 году съезд представителей грузинских эмигрантских организаций в Риме признал князя Ираклия Багратиона-Мухранского законным претендентом на престол независимой Грузии. Прошу вас обратить внимание на дату и место —1942 год, Рим, столица государства, где правит ближайший союзник и единомышленник Германии Муссолини… Германские войска рвутся к Сталинграду и Кавказу, самое время строить планы расчленения Советского Союза и, в частности, посадить на грузинский престол своего царька.