Арнольд - Человеческая болезнь

– Да, спасибо. У меня проблемы с памятью, и я выпадаю ещё во времени. Всего доброго.

– Нарожаются, а потом мир портят. В свои молодые годы я по лесу бегала, ноги сшибала. Все растения знала, стихи рассказывала, только спроси! А сейчас! То голова, то нога. Даже расстройства себе какие-то ненормальные придумали отговоркой, – старуха недовольно заворчала в салоне, но в нём было слишком тихо, чтобы не услышать эти высказывания. Артур повернулся к ней, не поленившись подойти и положить руку на плечо.

– Я не знаю, как вас зовут, но это и не так важно. Почему вы ехали сидя? Болят ноги? Я думаю, вы это придумали. Вспомните свои молодые годы, когда вы беззаботно без травли росли. Бегайте и прыгайте, а если найдутся причины, смело откидывайте их, ведь они служат только оправданием, а не весомым аргументом для отказа. Хотя даже если и была травля, вы приняли это, как норму. Но так нельзя. Вы исказили свой мир, и я думаю, стали сумасшедшей. Понимаете, люди должны развиваться дальше. Они не должны становиться копией своих родителей, перенимать их минусы. Страдают не только они, но и их будущие дети. Раньше это было нормой. Дети становились родителями. Будто происходило копирование, хотя учёные утверждали, что такое невозможно. Сейчас же дети раньше начинают понимать, в каком дерьме они находятся. Тяжело выбираться, происходит естественный отбор, кто бы что ни говорил. Кто-то накладывает на себя руки, кто-то убивает других, кто-то сдаётся, а кто-то продолжает идти дальше. Впрочем, вам этого не понять. Вы приняли такую позицию очень давно, и изменить её сейчас крайне сложно. Мне грустно спрашивать, жив ли ваш ребёнок внутри. Если вы похоронили его под выкопанной родителями землёй, я соболезную вам. До свидания.

Зимин побыстрее вышел из автобуса, чтобы не услышать вслед грязные и бессмысленные слова. От таких фраз самому становится грустно, только что толку, бьёшься об стену. Стене не больно, но твоё тело ноет с каждым ударом только больше. Знакомые районы навевали приятные воспоминания из детства, но Артур их часто подавлял, чтобы не думать о друзьях, сильно предавших его, как только погиб отец в аварии. В суде было доказано, что виновником ДТП был не его отец, а другой мужчина, повернувший руль чуть левее, в сторону другой машины. Однако его друзья стали осуждающе говорить про «сына убийцы». Все отвернулись, и в этот момент пришло осознание, что страдает не только он. Его мама плакала ночью, а днём всегда поддерживала и давала советы. Она была и остаётся сильной женщиной. Именно она стала его единственным и верным другом, а все остальные знакомства уже не могли вызвать в нём такое же искреннее доверие.

– Мам, я дома! – Артур вошёл в дом, снимая обувь. Ключи приземлились на журнальный столик. В воздухе витал приятный аромат черники и малины. – Ты испекла черничный торт??

Светлана Прокопьевна с улыбкой вышла из кухни, поправляя на себе зелёный фартук. Это её любимый цвет. Фартук подарил погибший муж, за несколько месяцев перед аварией. Она бережно относится к подаренным вещам, а к этому подарку ещё трепетней, поэтому надевает его только в особенные дни или по праздникам. Парнишка это знал, поэтому собирался поинтересоваться поводом, но с вопросами его опередили быстрее.

– Откуда кровь?? Артур, ты упал? Тебя побили? – Зимина подошла ближе и стала аккуратно трогать его лицо и свитер, чтобы выяснить наличие травм. Парнишка даже сам удивился, пока не вспомнил своего ненавистного коллегу, смачно ударившего его прямо в нос. Он [Артур] взял руки матери в свои, улыбнувшись второй раз за день, а затем прислонил их к своим щекам, чтобы привлечь внимание и снизить беспокойство.

– Мамуль, не переживай. Пошла кровь из носа, вот и замарался. Ты ведь знаешь про проблемы с сосудами в носу. Просто забываешь, и это неудивительно. Столько проблем вокруг, а эта – совсем незначительная. Иди сюда, солнышко.

Артур Тихонович её крепко обнял, ощущая, как тёплые руки поглаживают его спину. Он бы отдал всё ради таких объятий или улыбки мамы. Эта женщина играет в его жизни слишком большую роль. Они оба любят называть друг друга уменьшительно-ласкательными словами, не видя в этом ничего пошлого или выходящего за рамки, любя друг друга, как плодородная яблоня и её недозревший плод, который не упадёт, пока его не сорвут, либо не упадёт яблоня. Её смерть была бы крахом для пострадавшей психики парнишки. И всё было бы хорошо, если бы не ноющие колени. Они напоминали о себе при ходьбе. Промывать всё равно придётся. Светлана отстранилась, снова поправляя фартук, будто пытаясь молча привлечь к нему внимание, если её сын ещё не заметил.