Дмитрий Варламов - Транквилизатор. Комикс ушедшего лета

Их и без того угасающий разговор прервал человек, спешно шедший со стороны вокзала. Услышав голоса, он остановился и пригляделся, даже пригнулся, чтобы ускользнуть от фонаря, бившего в глаза, и зычным басом окликнул:

– О–йо́й! Тимон, ты что ль?

И, не дожидаясь ответа, подошел. Среднего роста коротко почти под ноль стриженный, крепкий, лет двадцати с небольшим на вид, он был одет в легкую кожаную куртку, спортивные штаны и кипенно–белые кроссовки.

– Вы чего тут? – спросил парень, с любопытством разглядывая друзей, – пиво что ль пьете? Дай–ка я тоже глотну. – Он взял бутылку. – Можно что ль? – спросил для вида, а сам меж тем уже опустошил треть.

– Ты откуда? – поинтересовался Стас, глядя на заметно запыхавшегося знакомого, жадно глотавшего алкоголь.

– Тоже на электричку пришёл, – затараторил было парень, возвращая бутылку, но тут же осёкся, ища что–то глазами на скамье, – а где на зуб чего? Сухарей каких иль хамсы. Чего просто так пиво глушить? Возьмите, у кого деньги есть? Стас, возьми чего.

Шевчук остался неподвижен. Пришелец продолжал тараторить:

– Пришел я, короче, на вокзал, понял что ль, а мне Санёк шумит: «проблемы, говорит, выручай». Вот, я к нему и подорвался.

– Какие у него проблемы? – спросил Шаламов.

– Да черт его знает! Схлестнулся опять с кем–нибудь в Клетке. По синей косячит, а Вадим, выручай. Есть что ль у вас деньги, машину взять? А ты когда приехал–то? – обратился он к Тимофею, – даже не позвонил.

Парень отчеканивал вопрос один за другим, переключаясь с рассказа на диалог, а с диалога на комментарии.

– Время не нашел, – ответил Тимофей, – я с поезда на свадьбу, даже домой не заезжал.

– На свадьбу? – подхватил Вадим. – А чего без меня?

– Ну, так не на свою же, – улыбнулся Шаламов, – все вопросы к жениху.

– Андрюха ж тебя приглашал, – вставил Шевчук.

– Да я забыл когда, – отмахнулся тот, – ладно, не суть. Деньги–то у вас есть что ль? Давай мотор возьмем. Поехали со мной, Тимон, поможешь там по ситуации.

– Поехали, посмотрим, какие там «проблемы».

– Ну, а мне не по пути, – отрезал Шевчук, протягивая несколько купюр. – Вот вам на колеса.

Двое парней сели в вишневую приподнятую под спорт «девятку» и исчезли с привокзальной улицы. Станислав, нехотя, поднялся, бросил в урну опустевшее пиво и направился к бетонной глыбе здания вокзала. Зажигалка, харкнув искрами, подпалила последнюю сигарету. Он представил себе недовольный шепот, которым его встретят прародители, услышав скрип калитки и не ровный шаг, душный зной сенокоса, на который завтра его, наверняка, потащат, и через силу сглотнул тоскливую оскомину. Летняя ночь была свежа и девственна, хотелось усадить её за столик в уютном углу и занять интересным рассказом, ведь рассказывать Стас любил.

– Братиш, – окликнул его кто–то из темноты.

Из–за ларька, покачиваясь, вышел незнакомец.

– Братиш, – буркнул он заплетавшимся языком, – угости огнивом…

– Ну, а ты меня сигареткой, земляк, – ответил Шевчук, протягивая зажигалку, – а то последнюю закурил, а путь–то мой не близок.

– Без б, – заявил тот, сунув Стасу пачку дорогого курева.

– С такими папиросами да без огня?

Незнакомец ничего не ответил, пытался попасть сигаретой в пламя.

– Возьми не в службу огня, – закурив, наконец, выдохнул он дымом с перегаром и протянул Станиславу несколько купюр, выронив при этом гораздо больше, – ну, и пивка…

– Тебя как звать–то? – уточнил Шевчук, предчувствуя аттракцион невиданной щедрости.

– Семён!

– С вахты что ль примчал, Семён?

– Угу–м.

– Не гожо́, Семён, такому достойному тузу, как ты, пить пиво у ларька, – залепил Стас, пожимая ему руку. – Сейчас я пригоню карету!

Громкоговоритель на вокзальной площади объявил о прибытии полуночного электропоезда, но Шевчук его уже не слышал. Он со своим новым знакомым спешил в центральный бар города.

_____________________________________________________________________________

Парня, чьим затылком сейчас «любовался» Шаламов, звали Вадим Андропов. Родом он был из того же пригородного поселка, благодарю чему они и были знакомы. Коренастый светло–русый парень с прямым высоким лбом, холодными серо–голубыми глазами и маленьким не раз сломанным носом, мощные скулы сопрягались в остром подбородке. Ему было около двадцати, в армии он не служил благодаря уголовному сроку, пропадал и восстанавливался в местном ПТУ на популярную в этом городе профессию сварщика, несколько лет занимался боксом. Он был сиротой, мать его умерла, когда ему не было и семи, а отца он знал плохо. Его воспитывала бабушка, фактически заменившая ему родителей. Не имея постоянного достатка, он, тем не менее, всегда был при деньгах, об источнике происхождения которых распространяться не следовало.