Миша Беров - Балкон

– А у меня мама так говорит! – серый мальчик. – Автор думал. Ну сказал в этой пословице, что люди не думают, откуда они хорошо живут.

– Молодцы.

– Они не ценят, что есть в их жизни, – опять напомнила о себе отличница. Турецкий марш должен звучать поверх этой детской наивности.

– Сергей Борисович, – позвал меня дерзкий очкарик. – Крылов обзывает любого человека свиным рылом, мне кажется. Но он плохо делает, потому что свинья ускачет к другому дубу. И ничего не будет, а обзывать ее некрасиво.

Да, он прав. Свинье плевать на корни. (..-)

Детишки, в общем-то, не глупые и достаточно добрые. Это благоприятствует моему желанию не быть для них тем учителем, который хлыщет напропалую, лишь бы в классе были согнутые шеи, смотря на которые приятнее самодовольно пускать газы и требовать только в одну сторону. Конечно, стать для них другом – я не стану, дисциплина должна быть обозначена. Но все, чтобы они немного взяли с уроков. Позже они узнают, что литература – это своеобразное крещение огнем, и я должен научить их языку, на котором легче приобщиться к «святыне». Простите за святотатство, но так я вижу. Надеюсь, что я не ошибаюсь: они будут мне товарищами, и обучение обойдется без нюансов. Со своей же стороны постараюсь объединить самое лучшее: старую школу с новой, пиздю́ли и демократичность – лучшие условия для их умственного развития.

– Ты, сынок, очень хороший человек. Правда, есть в тебе м… Как сказать?!

– Максимализм и недоразвитая лобная доля!

– Да, ты немножечко максималист. Ты хочешь от людей сверхъестественного. Твоя профессия очень высокая. Прекрасно, что ты горишь своим делом в отличие от них. Но не всем же этим учителями быть, как ты! В текучке редкий себя не потеряет. Постарайся быть к ним терпеливей.

– Ладно. Как дела? Ты сходила к врачу?! Всё нормально?

– Все отлично. Не беспокойся. Врач выписал таблетки. Сейчас уже лучше.

– Из-за язвы боль у тебя?!

– Да. Залечу болячки, всё пройдёт. Не волнуйся, дорогой.

– Договорились. Ты когда в гости придёшь?!

– В среду. Приберись, пожалуйста, чтобы мамушка не серчала.

– Хорошо. Для мамушки если только. Иначе не вижу смысла.

– Все от лукавого. Ты просто возьми и уберись, а не ищи оправданий. А?..(невнятно). Ладно, сынок. Я сейчас в магазине. После завтра увидимся.

– Пока.

– Целую.

Я положил телефон и прошел к своему столу. Дети на каникулах, и сегодня мне не надо готовиться к уроку. Вместо этого я вскрыл новую упаковку ароматной смеси Вирджинии и Берли. Просунул ладонь в россыпь и оторвал кусочек мелко нарезанных листочков табака. Мягкий, но не приторный запах сливок и ирисок. Дольче! Выложив на ладонь органическую бумажку, я распределил махровую массу по всей длине сигареты. Нельзя набивать туго, нельзя жадничать – тяга будет слишком тяжёлой, гарь испортит дым. Скрутив, я смочил слюной аппетитный сверточек. Пару стуков по столу фильтром. Успокаивающий шелест бумаги. Быстро накинутый пуховик. Чирк-чирк. Глубокая тяжка. Я закрыл глаза и вздрогнул от удовольствия! (–)

Звук уведомления. Сообщение от Рафа.

– Читал декадентскую сопливую литературу и исследую феномен ведомости женского пола. Мне казалось раньше, что даме надо сначала небольшой тычок, а потом спросить, не ушиблись ли. Чем ты больше на поводу, тем более безразличен. Но насколько важно говорить на змеином и пошлом, чтобы залезть в трусы?! Сейчас я думаю всё-таки немного опуститься, поразводить, поговорить им их же сказки. Но тут очень хрупкая грань, как самому не наебнуться.

Не люблю, когда меня отвлекают от курения.

– Так.

– Ну я и решил быть мерзким и назойливым. Я играю в рогоносца, чтобы потом сравнить результаты от гадости и нормального человеческого поведения. Уже чувствуется, как низко я пал. Но раз начал исследование, так продолжаю. Це реально мерзость. Я стал мертвецом из гор Двиморберг.

– Немного позже отвечу.

Выключил экран, затянулся и вспомнил, что уже давно не был с девчонкой. Зачем Раф мне напомнил?! Дурак он, конечно. Пусть. Неважно. Я уже пару лет живу своим «счастьем»: Достоевский, курево и сон. Все уже было, и всему этому грош цена. Нельзя торопиться. Я хочу учить детей. А самолёты первым делом!

Из комнаты был еле слышен Рахманинов. На конце сигареты ярче загорелся огонь. Дым с паром вышел в холодный осенний воздух. Мокрая листва зашумела от промозглого ветра. Я задумчиво посмотрел вдаль.