Людмила Кашникова - Прошлое лечится настоящим

Альбине это начало надоедать. Она добралась до кресла, обошла его, держась за подлокотник, села. И тут же подскочила, закричав:

– Лев, оно шевелится!

– О, это то самое знаменитое шевелящееся кресло! Ура, оно найдено!

– Лев, хватит! Иди сюда. Кажется, семейка тут.

Альбина села на корточки, рядом неуклюже опустился на колени Лев. Наконец-то они увидели ту, ради которой промокли до нитки.

На кресле, поблёскивая зрачками, возлежала сама невозмутимость. Только кошкам удаётся так гармонично сосуществовать с реальностью, приспосабливаясь к любым обстоятельствам. Всем своим видом она демонстрировала незаинтересованность в происходящем и позволяла дождю делать, что ему вздумается. Он не пугал её и не отвлекал от главного – быть для своих детей островком покоя и тепла. В тусклых лучах фонариков невозможно было разглядеть окрас кошки. Кажется, пушистая и довольно крупная.

– Лев, ты видишь котят?

– Да, вот они, ужинают. – Лев снял фонарик с головы и поднёс к кошке.

Та не обращала на них никакого внимания. Ровной мурчащей волной она окутывала своих детей – четырёх комочков, плотно присосавшихся к маме. Альбина тоже сняла фонарик и подсветила котят.

– Ты только посмотри на этого! Толкается, маму делить не хочет, жадина. А этот малыш уснул. Эй, просыпайся, а то твои братики и сестрички всё слопают, а ты останешься голодный. Она потеребила малыша за ушко, чтобы он проснулся. Кошка перестала мурчать и наконец удостоила их взглядом. Альбина открыла контейнер и поставила на пол под креслом.

– Мы с гостинцами. Иди подкрепись.

Лев тем временем кряхтя поднялся с колен и занялся поисками бутылки коньяка, которую Борис прятал от Валентины где-то здесь.

«Думай, Лев, думай. Куда Борька её спрятал? Высоко он её поставить не мог, рост не позволяет. Будем искать по низам».

Бутылка нашлась в казане. Она была начатая, что оправдывало Льва в его собственных глазах. Прижимая трофей к груди, он вернулся к Альбине.

– Ну что? Ест?

– Да, уплетает за обе щеки. Голодная. Надо было больше брать.

– Аля, мне кажется, нам нужно согреться. Предлагаю выпить по капельке. Ты вся промокла, я за тебя волнуюсь.

– Лев, кого ты пытаешься обмануть? Волнуешься? За меня? Фантастика!

Но всё же Альбина взяла протянутую бутылку и сделала пару глотков.

– Уже очень давно ты вообще ни о чём не волнуешься, Лев Евгеньевич.

– Альбина, это не так, – мягко произнёс Лев.

Они сидели на полу. Один фонарик потух, второй прерывисто мерцал. Альбина его держала в руках, освещая контейнер и наблюдая за кошкой. Неожиданно она направила свет фонарика на Льва.

– Значит, говоришь, это не так?

Лев поставил бутылку на пол и взял в свои ладони тонкие ледяные пальцы Альбины.

– Прости меня, Аля. Да, я тогда испугался, как последний трус. Тебе была нужна поддержка, а я валялся в запое. Прости меня, пожалуйста, Алечка. Я не знаю, что мне нужно сделать, чтобы ты забыла и простила? Прошло уже два года!

Альбина холодно ответила.

– Ты предал меня, оставил одну. Я сходила с ума от страха, хотела просто услышать твой голос, а мне пьяная баба промычала в трубку, что Лев недоступен! В день операции сына! Такое сложно простить.

…Всё произошло слишком быстро. Коля был абсолютно здоровый мальчишка. Высокий, светловолосый и голубоглазый как папа, он хорошо учился, ходил в кружок робототехники и ещё находил время на общение с друзьями. Вдруг сын начал жаловаться, что у него болит голова. Потом стал терять равновесие, спотыкаться на ровном месте. Альбина до последнего верила, что дело в школьных перегрузках и в постоянном сидении за компьютером. Мальчику просто нужно дать отдохнуть.

Она взяла на работе отгулы и увезла Колю посреди триместра подышать воздухом. И там, в подмосковном доме отдыха, сын потерял сознание. В больнице Аля устроила скандал. Она не хотела верить в то, что МРТ показало опухоль. Был созван консилиум, который подтвердил диагноз. Льву с Альбиной сказали, что решать с операцией нужно быстро, квот осталось очень мало. Они согласились.

Коле тогда было восемь лет. На удивление, он совершенно спокойно отнёсся к известию о предстоящей операции на мозге. Попросил Альбину сфотографировать его лысым и отправлял фото друзьям, прикрепляя смешные стикеры. Ему хотелось побыстрее выздороветь и вернуться в школу. Одноклассники передали для Коли огромную пачку с рисунками, пожеланиями и даже стихотворениями. Он постоянно их перечитывал, а некоторые даже хранил под подушкой.