Анна Сороковикова - Малявка. Часть 2. Дорога домой

Парень лет двадцати-двадцати двух, приехавший на своей машине из соседней области в тот день, когда супруги исповедовались, поселившийся с ними в одной гостинице, пригласил их с собой на источник Серафима Саровского. Дело было уже вечером. Хозяйка шепнула поговорить с шофёром, очень дельный совет может дать, хоть и молод. В машине через один динамик наушника Пётр слушал запись собрания, немного злился, думая: «…батюшке, хозяйке расскажи, теперь вот этому кренделю расскажи, а жизнь то не возродится, и старшего не вернуть, что он молодой понимает, умники… Маринке только лишняя боль», но молча сопел, видя, что жена начинает приходить в себя, оживает. Он и на питание сухариками с водой согласился, хозяйкин совет, чтоб Маринке спокойнее было. Понял за месяцы скорби, как дорога ему жена, боится её потерять. И после лишних рюмочек и обильных закусочек жирком чуть подзаплыл. Вроде как безучастно поглядывая в окно, одним ухом прислушивался. Марина в смущении не знала, как начать разговор, всё поглядывала на шофёра в зеркало. И Пётр решился.

– Вы, похоже, частый гость в этом монастыре? И что, это как-то помогает в жизни? – спросил он.

– Меня Матвеем зовут, – они встретились с Петром взглядом в зеркале.

– Я Петр, супруга Марина, – про себя хмыкнул, подумав, что шофёр увиливает от ответа.

– Не смущайтесь. Бываю здесь часто. Хозяйку знаю. Про себя могу сказать, что просто возродился к новой жизни. Благодарю Бога, что тут пережил дни скорби и утраты, радости и счастья. Святое место, – хмыкнув, – кстати, здесь понял, чужих просто не существует. Слышал, вы аскезу взяли хорошую?! Всю неделю в обед, если не против, буду брать вас на этот источник.

– Мы никаких аскез не брали, налегке приехали, – у Петра в интонации прозвучало раздражение.

– Купание в источниках, сухарики с водой, послушания, Канавка, молчание – это и есть аскеза Пётр, – мужчины опять в зеркальце встретились глазами. – А поможет или нет посещение этого Святого места, зависит только от вас. Здесь идёт Божественная помощь, чтоб научиться одинаково относиться к счастью или горю, обретению или потере, победе или поражению. Это первый шаг к излечению и решению любой проблемы, – полное принятие внутри, как милость Бога, болезнь или несчастие, а на внешнем плане нужно прикладывать все силы, чтобы ее разрешить в полном принятии. Когда мы не принимаем ситуацию, тогда почти вся наша энергия пойдет на ее «пережёвывание».

– Принял я эту ситуацию, принял… и что дальше? Детей уже не вернуть. Аборт и гроб из армии. Не вернуть! – мысли и слова Петра метались, как загнанный в угол зверь. – Что ж это за милость такая…

– Вы можете на Канавке сделать покаяние каждый за свой род по поводу абортов, покаяние, что в прошлых жизнях могли бросать детей, те же аборты, не любовь и плохое отношение к детям. И к родителям, кстати, тоже. Из многочисленных жизней грехов по этим вопросам много у каждого из нас набралось. О том, что жили без Бога. Поклоны можно делать на Канавке. Только будьте осторожны, вражина будет пакостить.

– Да я любому дам отпор, – Пётр перешёл на хрип, зыркнув выпученными глазами от такого заявления. – И жену в обиду…

Он поперхнулся, вспомнив, что первый заговорил об аборте, чтоб пожить для себя.

– Петь! Ты чего?! – Марина взяла его за руку. – Потерпи! Всё легче будет. За ошибки ответ надо держать.

– Не знаю, – мотнув головой, он резко высвободил руку.

– Вражина, наше эго. Сопротивление может быть внутри, очень трудно признавать ошибки. Истинное покаяние заключается в том, чтобы контролировать свои эмоции, мысли, слова и действия. У вас много было двоек в школе? – спросил шофёр.

– Товарный состав и маленькая тележка, – опешив, ехидно бросил Пётр.

– Вы до сих пор убиваетесь за нагруженные двойками вагоны и тележку?

– Слышь, крендель, ты чё прикопался? – взвинтился Пётр.

Шофёр спокойно продолжал, наблюдая в зеркальце.

– Вот, вот! Теперь у вас урок жизни посложнее, для Души, надо с ним справиться. Прощение, – это дар, который нам преподносит судьба. «Я прощаю и становлюсь свободным». Детей не вернуть… значит не загонять себя в угол. Всё принять и идти дальше. И кто его знает, как бы вы себя вели с ребёнком, если бы оставили.… Может, держали бы его всю жизнь в клетке своего страха потерять, как старшего. Душу прерванной жизни надо поблагодарить за то, что через аборт попали в Святое место. – Шофёр остановил машину, повернувшись, выдохнул, с болью смотря на Петра, – Знаешь, сколько у нас сирот в стране?!?!?! Говоришь детей не вернуть. Мы же одна большая семья, – россияне, земляне. Усыновляйте. Детей чужих не бывает. Вы не можете поменять прошлое, но вы можете поменяться сейчас и здесь с Божьей помощью и помогать другим. Ваша помощь в это время, ох как необходима.