Лаура Турадилова - Жизнь не по рецепту. Посвящается жертвам домашнего очага

Александр, проработав в этой сфере шестнадцать лет, уже не представлял себя где-то в другом месте. Здесь его стихия. Бонусом к такой деятельности было постоянное восхищение со стороны рядовых сотрудников. Описанное выше помещение напоминало нечто зловещее, походившее на лабораторию из фантастического фильма. Работники завода готовы молиться на Александра после того, как наблюдали за новым оборудованием в деле. Если раньше комбикормовый завод имел двух грузчиков, которые между силосами выравнивали количество заданного корма вручную, то сейчас дозировку можно провести одним нажатием кнопки.

Завод не работал, пока Саша с коллегами наводили последние штрихи. Они по очереди бегали из операторской на четвертом этаже то на верхние, то на нижние этажи. Семён и Аслан тщательно сверяли схемы, проверяли проводку, добавляли недостающие детали. К вечеру втроём, изрядно вымотанные, возвращались в номера гостиницы.

***

В конце июля их работа подходила к концу. Поэтому Александр пришёл на работу раньше остальных. Закуривая сигарету, он не спеша поднялся по лестнице без перил до шестого этажа, будучи один во всём здании комбикормового завода. Там, между бетонными ограждениями, проблескивало рассветное солнце из отверстий, походивших на окна без стекол. Он знал, что солнце встает с этой стороны, поэтому сегодня захотел в одиночестве насладиться рождением нового дня. Саша уселся на пыльный пол, опираясь спиной на квадратную бетонную балку и, закурив очередную сигарету, стал наблюдать. Из кромешной тьмы показалось широкое поле. Утреннее солнце превратило его в алое полотно. Блеклые ветки деревьев, потихоньку приобретали оранжево-тыквенный цвет. Саша впервые за много лет почувствовал себя несчастным. Несмотря на всё очарование этого яркого утра, он погрузился в равнодушное усталое состояние. Будучи одиноким в своём скромном мире компьютеров и проводов, ему не с кем поделится сегодняшней красотой, и это вгоняло в депрессию. Разве возможно ощущать себя таким безнадёжно потерянным в тридцать семь лет когда ты муж и любящий отец? Саша отчётливо помнит зимний вечер несколькими годами ранее. В тот месяц его старшей из дочерей едва исполнилось семь лет. Желая поскорее добраться домой и согреться горячим супом, Саша хотел поставить машину в гараж.

Он не любил холод также, как и невыносимую жару, предпочитая им пасмурную осень. Разгрёб наваливший у дверей гаража снег, заехал в него, и настроение поскорее пойти домой в миг куда-то пропало. Не хотелось не то что идти домой, а даже выходить из машины. От скопившихся проблем хотелось умереть прямо здесь же. Счастье – когда человек на всех парах несётся в своё гнездышко, погреться у семейного очага, и большое несчастье – если ноги отказываются идти домой, потому что этот очаг давно погас. Саша опустил голову. В тот день он наконец понял, что создал семью не для того, чтобы погрязнуть в рутине серых будней. Прошло сорок минут. Выходить на холод по-прежнему не хотелось. Нет ничего, что тянуло бы домой, кроме дочери, но даже ей, уже подросшей, не до него. Каждый поцелуй с её стороны нужно заслужить. Каким бы мужественным Саша не выглядел, ему не хватало ласки. Удручённый, он потащился домой, оставляя на липучем снегу отчётливые следы узоров от армейских ботинок.

Но ведь сегодня, всё относительно хорошо? Они с женой теперь редко ругались. В основном это были мелкие конфликты, которые забывались через пару часов.

Тогда в феврале, посреди заснеженных крыш гаражей, Саше развод казался последним шансом задышать спокойно. Он уже тогда хотел, чтобы Оля встретила хорошего мужчину, которого полюбит. А он? Его мало интересовали другие женщины. Ему хотелось спокойствия, немного уединения, после работы не рваться домой, а пойти погулять без угрызения совести. Эти чувства вызывала в нём именно Оля. Она говорила что ей надоело сидеть дома, что подруг она растеряла, тогда как Саша регулярно контактировал с внешним миром. Второй дочерью Ольга забеременела именно когда снова хотела устроится на работу. С тех пор их семейные проблемы никуда не ушли, повиснув нерешённым грузом. Они стали совместно решать насущные проблемы, такие как ремонт, учеба детей, оплата счетов. Острые темы оба старались обходить стороной.

Иногда Саша задумывался над тем, что измена жене возможно спасла бы их брак. И всё-таки не понимал, как можно лечь в постель с чужой женщиной, зная о том, что его родная заботливо готовит ужин, ждёт дома с детьми. Под каким бы соусом не подавали люди блюдо под названием «измена», будь то полигамия или жажда разнообразия, оно остаётся предательством, в первую очередь себя и своего выбора. Он не хотел предавать ни себя, ни свою женщину. Всё, чего он хотел – остаться одному хотя бы на несколько дней. Все последующие попытки заговорить о разводе, заканчивались провалом. До сих пор Саша не понимал, почему боялся начать разговор. Слова: «я не люблю тебя, и давай разведёмся» – не имея возможности быть высказанными, почти беспрерывно гремели в голове. Стоило заговорить об этом про себя, как все его внутренние переговоры заканчивались словами: «прости меня дорогая, я не хотел тебя обидеть, ты мне дороже всех на свете».