Олег Белоусов - Я знавал жизнь таковой…

Филипп впервые со стыдом вспомнил, что улыбался первое время после остановки лифта и не мог не улыбаться, и благодарен был темноте, потому что девушки не видели его нескрываемой удовлетворённости на лице. Теперь только одно принесло ему моральное утешение – он честно и искренне утвердительно ответил себе на поставленный вопрос: «Да! Я помог бы в этой ситуации любому человеку, может без особого удовольствия, но помог бы, невзирая на его пол и внешнюю привлекательность! Но почему все моё тело испытывало приятное волнение от предстоящего возможного успеха у девочек?.. Почему позывы моего сытого и сильного тела подавляют мой человеческий дух?.. Почему нет равновесия между телом и духом?.. А возможно, это равновесие препятствовало бы жизненно необходимому приросту людей на Земле? Не увеличиваясь числом, род человеческий не смог бы развиваться и как следствие – выжить… Наверное, поэтому во мне, в молодом мужчине, должна, прежде всего, находить выход моя способность „рисовать“ себе подобных…»

Эти размышления заставили Домникова вспомнить сомнительные, неприличные и даже преступные поступки за прожитую недолгую жизнь, которые вызывали у него трепет и холодок в груди.

В старшей группе детского садика он подружился с девочкой, которая явно его выделяла из всех мальчиков в группе. Если всем ребятам она не позволяла принимать участие в её играх с подругами, то Филиппа она всегда принимала в компанию играющих во «взрослую семью» девочек. Эта девочка и Филипп одно мгновение смотрели друг другу в глаза, и им все становилось понятно. Девочка будто говорила ему своим взглядом: «Ты можешь всегда приходить… Я не могу тебя не пустить в игру, потому что очень рада тебе». Филипп уже тогда чувствовал свою силу над девочкой и во время прогулок на игровой площадке пользовался этим решительно. Филипп незаметно отделялся от компании мальчиков, уверенно звал подвластную ему девочку уединиться с ним в какой-нибудь разукрашенный большими божьими коровками фанерный домик и наперёд знал, что девчонка обязательно пойдёт, и она действительно, как на верёвочке, покорно шла за ним. Там Филипп садился на лавочку, прибитую вдоль стены, и просил поклонницу подойти к нему близко. Девочка знала, зачем он её зовёт, и подходила к нему вплотную и покорно стояла…

По закону автор вынужден удалить из данной главы сцены проявления первой сексуальности, которые часто имеют место между воспитанниками детских садов.

Поразительно схожую дрожь в руках и трепетный холодок в груди, помимо случая в детском саду с девочкой, Домников испытывал по другому и совсем непохожему поводу. В гостях у родной тёти, старшей сестры матери, он с бабушкой как-то остался ночевать, и сын тёти, его двоюродный брат Валера, похвастался Филиппу, что у его матери много денег в кармане пальто. Отец Валерия работал на железной дороге машинистом и зарабатывал приличные в то время деньги. Валера открыл шифоньер, потянул на себя пальто и сунул руку в карман. Двоюродный брат с восхищением достал толстую пачку не первый год называвшихся «новыми» после реформы 1961 года дорогих денег и показал Филиппу. Филиппу тогда шёл десятый год, и он никогда не видел такого большого количества новых бумажных денег. Валерий довольный тем, что удивил брата, положил всё обратно, закрыл шифоньер, приложил указательный палец к пухлым губам и ушёл в другую комнату спать. Взрослые – бабушка и тётя с мужем – сидели долго в зале за столом с ужином и о чем-то весело разговаривали. Филипп, находясь под впечатлением от увиденной кучи бумажных денег, тотчас вспомнил, что ему очень хотелось иметь спортивные тоненькие лыжи. Домников видел такие лыжи в магазине спортивных товаров, они стоили очень дорого по тем временам – десять рублей двадцать копеек! В школе на уроках физкультуры зимой выдавали громоздкие, тяжёлые и неудобные лыжи, которые крепились к обуви кожаными ремнями. Кататься на таких лыжах было мучением, потому что ремни во время бега ослабевали, и лыжи начинали болтаться на ноге и часто вылетали из лыжни, после чего обязательно случались падения. Это всегда задерживало приезд Филиппа к финишу. У преподавателя физкультуры на ногах красовались лёгкие и тонкие лыжи с ботинками и с жёсткими металлическими креплениями. Филиппу казалось, что эти лыжи делали преподавателя физкультуры стройным, ловким и уверенным, и что тот осознавал это, так как опираясь на тонкие изящные палки, подолгу стоял, и шутил с молодыми учителями, и явно красовался перед ними. Затем на глазах восхищенных молодых женщин физрук ловко и с серьёзным лицом, словно вспомнил что-то важное, в два движения на месте разворачивался и резво убегал прочь. Преподаватель физкультуры делал вид, что так разворачиваться для него обычное дело, и девушки, смотрящие на него с восхищением, совершенно не важны ему. Именно такие лыжи хотел всегда Филипп, но родители ему не покупали, а у бабушки свободных денег не было. Филипп с удовольствием представил, что все девчонки в классе будут восторженно смотреть на его красные тонкие лыжи, а друзья мальчишки будут признавать его исключительность.