Юлия Табакарь - Шкаф. Метафорические рассказы

Голова кружилась от цифр. Все превращалось в цифры.

Река – в цифры. Снежинки – в цифры. Цвета – в цифры.

Ну кем ты решил стать? Микеланджело? Моне? Она же первая тебя бросит, когда ты будешь сидеть с красками, без работы…

Ее губы превращались в цифры. Ее глаза из кошачье-зеленого с крупинками кофейного – в цифры.

Правильные ответы в тесте: 1Р, 2О, 3Б, 4О, 5Т…

Нее…. льззяяя, пилила невидимая пила, повизгивая, нее…. льззяяя.

Он сдавался потихоньку, лишь бы пила перестала издавать этот звенящий, опрокидывающий звук.

Однажды это случилось, и уже ничто не выступало за границы допустимого. Но даже когда дело было сделано, и победили цифры, и у него осталось только то, что ужато кожей, звук пилы никуда не исчез. Он продолжил допиливать то, что осталось внутри.

У вас слабые легкие, говорили врачи, вы дышите только наполовину.

По вечерам, в тишине, он чувствовал в себе мальчика, а мальчик ощущал пустоту. Все кругом было слишком отдельным. Жена, дети, работа. Почему все стало таким отдельным, а он таким маленьким и чужим?

Почему-то спустя столько лет он помнил правильные ответы в том тесте: 1Р, 2О, 3Б, 4О, 5Т…

Однажды он шел через сквер весенним утром. В его руке был кожаный портфель. И вдруг в небе вскрикнула птица. Он поднял голову, и все вокруг закружилось от цвета и света. И все, что он запрещал себе видеть, все, что было отрезано, вдруг снова стало им, – так широко, так безгранично.

«Робот!», – вдруг разгадал он ответ из теста. Он сел на скамейку, глубоко вдохнул воздух, и так и остался сидеть. Портфель выпал из руки и застыл.

И мальчик снова вернул себе ширину, продолжительность, безграничность.

А они столпились над ним, пытаясь его вернуть.

Все шло прекрасно. Он добился, чего хотел. Работал в банке, собирался жениться на самой красивой в мире женщине и даже подумывал над тем, чтобы купить жилье за городом. Но вот однажды утром, выключив будильник, он присел на кровати и услышал потрескивание. Хрусть-хрусть. Вчера этот звук уже доносился до него, но слабо и невнятно. Теперь похрустывание было явным. Это походило на треск яичной скорлупы, когда вот-вот вылупится цыпленок.

Звук был нелепым. Во-первых, тут не было цыплят. А «во-вторых» он еще не придумал. Некоторое время он оглядывался по сторонам, прислушивался. К дивану, звукам за окном, шкафу, к холодильнику, но звук был повсюду.

Он вышел на улицу, но звук последовал за ним. Стало понятно, что звук издает он сам. Тогда он пришел к участковому врачу в поликлинику и сказал:

– Я странно звучу.

Две недели ушло на то, чтобы исключить артрит, шейный остеохондроз и прочие неприятности по списку в большой энциклопедии болезней.

И вот, когда выяснилось, что он совершенно здоров, появилось Оно. Яйцо. Вокруг всего его тела. Сквозь мутную белесую пелену перед глазами он смутно различал в зеркале свое чудовищное отражение.

В ужасе он выбежал из дома, поймал такси, доехал до поликлиники и, задыхаясь, ворвался в кабинет доктора. Полураздетая женщина ойкнула.

– Доктор, я внутри яйца! – закричал он.

Наконец видавший виды терапевт сдался, выдал успокоительное и направил к психотерапевту.

– Вы правда не видите Его? – в недоумении спрашивал мужчина, лежа на кушетке в уютной комнате.

– Правда, – ответил психотерапевт, а затем спросил, – Когда впервые услышали это потрескивание?

– Я просто сидел на совещании. Мы говорили о продвижении банковских продуктов. И я впервые отвлекся. Задумался о том, как мне надоело все это слушать.

– А что бы вы хотели слушать?

– В 20 лет у меня была своя рок-группа. И я внезапно услышал песню, она просто зазвучала в моей голове. И тогда я услышал этот звук скорлупы, хрусть-хрусть.

– Почему вы работаете в банке?

– Мне много платят.

– Зачем вам много денег?

– Чтобы пользоваться хорошими вещами, купить красивый дом, путешествовать.

– Что вы делаете в путешествиях?

– Работаю.

– В доме?

– Работаю.

– Так зачем вам много денег?

– Чтобы работать.

Дни шли, яйцо не исчезало. Он сходил с ума, сидя на совещаниях, идя по улице, за рулем автомобиля. Оно мешало ему жить и все больше отделяло от привычного мира. Он перестал целовать свою невесту. Перестал слушать про банковские продукты. Перестал строить подчиненных и следить за дисциплиной. Перестал предлагать светлые идеи начальству. Нервы сдавали.

И тогда он купил электрогитару. Это было спонтанное решение. Но едва он доехал до дома, расчехлил инструмент, коснулся пальцами струн… как понеслось. От Металлики до Вивальди.