Галина Сафонова-Пирус: Игры с минувшим. Автобиографическая повесть

Первый день на работе после трехмесячного перерыва. И угодила к событию: наш председатель Телерадиокомпании Туляков возвратился из Москвы и вот на летучке рассказывает о театре на Таганке 2 2 Теа́тр на Тага́нке в Москве, основанный в 1946 году и преобразованный в 1964 году Юрием Любимовым. :

– В холле висят портреты актеров в негативе, – и его большая губа пренебрежительно отвисает. – И даже под лестницей фотографии развешены, – держит паузу, обводя нас бесцветными глазами. – Потолок чёрный, актеры во время спектакля всё стоят на сцене за какой-то перегородкой и высовывают оттуда только головы, – и губа его отвисает ещё ниже. – Правда, в конце всё же пробегают по сцене, – снова медлит, ожидая поддерживающей реакции. – А фильмы американские… сплошной половой акт! – снова обводит нас тяжелым взглядом и горестно вздыхает… Сижу и думаю: ну разве такой руководитель может потребовать от журналистов чего-то умного, интересного?

Да он и не требовал. Самой главной его заботой (как и всех идеологических работников того времени) было: уловить «идейную направленность» Обкома партии, отобразить её в передачах, и не пропустить «идеологических вывихов». Но нас, телевизионщиков (в отличие от радийцев) спасало в какой-то мере то, что Туляков не знал нашей технологии, да и не хотел знать. Помню, как на каком-то собрании бросил: «Нет, не пойму я вас, телевидение», и перестал ходить на наши еженедельные летучки.

Меня, как главного режиссера, прикрепили к обкомовской поликлинике. И ходила туда. Коридоры пусты (а в наших-то, народных – очереди!); вдоль стен – диваны, как подушки (нам бы в квартиру хотя бы один!); врачи принимают каждого чуть не по часу (а нас, плебеев, выпроваживают минут через десять!); в холл вносят импортные кресла (таких и не видела!), а напротив сидят два холеных представителя «великой и созидающей» и громко, с удовольствием рассказывают о своих болезнях. Противно. Больше не пойду.

Областной партийный орган «Рабочий» вышел с фотографией моего коллеги режиссера Юры Павловского и статейкой о нём: лучший режиссер! То-то накануне заглядывал в наш кабинет секретарь парторганизации Полозков:

– Юра, фотографироваться!

А я возьми да спроси, шутя:

– А меня? Почему меня не приглашаете?

– Мы так решили, – бросил, словно отрезал.

И поняла: так ведь Юрка хоть и работает у нас «без году неделя», но зато партийный.

Запись передачи «Встречи». Клоун Май. Ма-аленький, с собачкой, – словно мягкой игрушкой! – жонглирующий кольцами, бумерангами. Местный поэт Фатеев, его стихи:

…То, чего не забуду,

То, чего еще жду, —

Это только акация

В белом-белом цвету…

Но перед самым эфиром позвонили из цензуры 3 3 Цензу́ра в СССР – контроль советских и партийных органов СССР над содержанием и распространением информации, в том числе печатной продукции, музыкальных и сценических произведений, произведений изобразительного искусства. :

«Убрать строчку в стихотворении «там, где косточки хрустят». Ох, и до косточек им дело!

До самой Перестройки (девяностого года) часа за два до эфира автобус увозил сценарии наших передач в отдел цензуры, там их читали «ответственные товарищи», вычеркивая недозволенное, утверждая дозволенное и только после этого… Так что экспромты в эфире были недопустимы, и журналисты с выступающими просто читали заранее написанные тексты, поглядывая на телекамеру. Каково зрителям было смотреть подобное? И нужна была режиссура?

Планерка, а планировать нечего.

Мой начальник Анатолий Васильевич выговаривает журналистке Носовой:

– Вы должны были сделать праздничную передачу!

– Вот она, – встряхивает та листками, – только не отпечатана.

Потом выясняется, что печатать и нечего.

– Тогда надо запланировать передачу Юницкой, – предлагает он.

Перепалка между ним и зав. отделом Ананьевым. Маленький, лысый, вечно с какой-то засушенной, приклеенной улыбкой, которая и сейчас на его губах, разводит руками:

– Но нет сценария, – и поглядывает на меня, – а главный режиссер без сценария не хочет планировать.

Анатолий Васильевич смотрит на меня с укором:

– Отстаем по вещанию на три часа.

Но я не сдаюсь.

Зачем это делала! Зачем портила нервы и себе, и Анатолию Васильевичу, который был симпатичен мне?..А стал заместителем Тулякова уже при мне, и дело было так: мой брат редактировал в то время рассказы секретаря Обкома партии по идеологии Соколовского, и когда как-то зашла у них речь о замене заместителя Тулякова на местного писателя Савкина, (который кстати и не кстати любил цитировать строки Тютчева4 4 Федор Тютчев (1803—1873) – один из крупнейших русских поэтов.: «Природа – не слепок, не бездушный лик…», делая при этом ударение в слове «слепок» на «о»), то брат и порекомендовал Анатолия Васильевича, который был тогда первым секретарем комсомола в Карачеве. А человек он был мягкий, эмоциональный. Помню, не раз даже слезы поблескивали у него после моих удачных передач. Нет, не вписывался он в «когорту верных» партийцев, где не полагалось иметь своего отношение к чему-то, да и знал, наверное, цену тому, чем руководил, может, поэтому и не срабатывался с Туляковым, Полозковым, в которых «своего» почти не оставалось или уж слишком глубоко было упрятано. Через год их разность дойдет до черты, и тогда я пойду в Обком к заместителю первого секретаря по идеологии Валентину Андреевичу Корневу, чтобы защитить Анатолия Васильевича от нападок Тулякова, но моя попытка окажется напрасной. Помню расширенное заседание Комитета, на котором его клеймили, а, вернее, не только его, ибо все бичующие речи были обращены ко мне, – ведь была «правой рукой» Анатолия Васильевича (он-то не пришел на эту экзекуцию). И вскоре перевели его заведовать областным Архивом, через несколько месяцев и Тулякова проводили на пенсию, а того самого Корнева, к которому ходила, назначили председателем нашего Комитета. С тех пор своего начальника больше не видела и сейчас… Каюсь, каюсь перед вами, Анатолий Васильевич, что не попыталась встретиться, поговорить и стыжусь, что сражалась с Вами за сценарии, зная, что в них – враньё. И только тем в какой-то мере оправдываю себя, что не хотелось становиться халтурщицей, как мой коллега, который монтировал кинопленку «на локоть», – наматывал на руку и бросал монтажнице, а я… С какой же тщательностью монтировала летописи пятилеток! Как изматывала дотошностью и себя, и Вас, пытаясь из этого «исторического материала партии» сделать что-то интересное.