Джейн Корос - Любовь и ненависть – Фавн

– Мама, я был на поле и лежал в траве, – попытался оправдаться мальчик, видя неподдельную ярость в глазах матери.

– Ты мокрый весь, как мне надоело постоянно стирать на всех вас. Марш домой, и без разговоров, а то все расскажу деду, и он не станет с тобой разговаривать.

– Мамочка, не надо. Пожалуйста, не надо, – взмолился Олег. Он знал, что когда дед чем-то недоволен, то дед Акиндин с ним не разговаривал. Это было страшное наказание для мальчика. Олега никогда не били, а только стращали для дисциплины. Иван Званцов был грубым и невежественным мужчиной двадцати восьми лет. Его ум проявлялся только тогда, когда он выпьет водку и затем начинает рассуждать о смысле жизни. Хотя временами говорил он очень коряво и иногда невнятно, но его все понимали и жалели. Он сядет на скамью и начинает разглагольствовать о том, о чем не имел ни малейшего представления. Его жена Мария была снова на сносях, и она еле передвигалась по деревне. «Скоро рожать, а этот мальчишка совсем меня не жалеет», – думала про себя Мария, когда они подошли к дому. Семья Званцовых жила в большом деревянном доме, который построил свекор Марии, дед Акиндин, про которого говорили, что он оприходовал половину деревни по части женского пола. Да, Акиндин Званцов не пропускал ни одной юбки и даже в сорок шесть лет был как юнец. Он очень любил женщин. Он их просто обожал, как мальчик мороженное. Все женщины обходили стороной дом Званцовых. Это было понятно, так как семья Званцовых происходила от староверов-чернокнижников. Жители сторонились этого дома. Особенно боялись Акиндина Званцова. Это был очень крепкий мужчина, с черными волосами и, как у колдуна, зелено-серыми глазами. Он действовал на всех магнетически, и никто на пушечный выстрел не подходил к дому Званцова, если только ребятишки забегут за Олегом, внуком Акиндина, и позовут гулять или играть. «Как бы не попасться на глаза Акиндину Званцову», – говорили деревенские жители. Этот очень высокий и сильный мужчина был невероятно активным человеком и презирал своего сына Ивана за его скудоумие и пьянство.

Да это немудрено. Жена Акиндина, Аннушка, была недалекая женщина, которая окончила только 8 классов и работала в колхозе на ферме. Но здоровьем не блистала. Ее выдали замуж за Акиндина Званцова, который, на удивление всем, полюбил свою жену. Ему было около 18 лет, когда родился Иван. Это был ранний брак. Но Аннушка – его ровесница – постоянно болела и была слабенькая здоровьем.

Она еле родила сына Ивана, который унаследовал плохое здоровье от матери. Акиндин был в отчаянье, что его дом превратился в лазарет. То Анна сляжет, то Иван занеможет. Аннушка рано умерла, оставив малолетнего сына, и все внимание Акиндина сосредоточилось на сыне Иване, которому исполнился 21 год. Пришло время его женить. Акиндин так и не смог обзавестись семьей, а находил себе женщин для легкого времяпрепровождения. По деревне ходили слухи, что Олег не сын Ивана, а незаконнорожденный сын самого Акиндина Званцова. Но, как говорится в поговорке: «Собака лает – ветер носит». Мария ходила на последнем месяце беременности, и в деревне снова пополз слух, что это очередной ребенок от Акиндина Званцова. Дед Акиндин души не чаял в своем внуке Олеге. Он учил, как обращаться с инструментами для работы по дереву, и всячески поощрял внука к стремлению получать знания в строительном деле. Он занимался с ним математикой и грамотой, и уже в 5 лет Олег мог бегло читать, благодаря деду Акиндину, который поощрял внука к учению.

– Вот, наконец, пришли, – ворчала Мария, войдя в дом, – иди, переодевайся и теперь сам будешь стирать свою одежду.

– Что с тобой, Машенька? – спокойно обратился Акиндин, сидя за столом и попивая чай с баранками.

– Нет сладу с Олежкой, он такой непослушный, – стала объяснять Мария, пройдя тяжёлой походкой к плите.

– Опять придется все снова разогревать, – сердилась она, ставя кастрюлю на конфорку. Дед Акиндин посмотрел с обожанием на Марию и, поставив чашку на стол, легонько погладил ее по пышному заду.

– Не надо, Олежка может увидеть, – взмолилась Мария.

– Ты такая хорошенькая, Машенька, я сожалею, что мой непутевый сын стал твоим мужем. Ну, моя прелесть, когда ты придешь ко мне? – тихо и ласково спросил Акиндин, вглядываясь в лицо Марии, которое сделалось пунцовым.

– Акиндин, я же скоро рожу, – проговорила Мария, покрываясь пятнами.

– Ты мое счастье, Машенька. Вот поэтому я хочу, чтобы ты вечером опять пришла сегодня на сеновал.