Лидия Капленкова - Таня и Дик. Мир никогда не будет прежним

Пёс насторожился, перестал сопеть, поднял голову, прислушался. Что-то неладное творилось в королевстве.

Хозяйку застал возле двери, уже за ручку взялась. Это что за новшества? Дик прекрасно усвоил распорядок в доме. Мама должна крутиться на кухне, выдавать вкусности, разговаривать. Время от времени сидеть на диване, где телевизор. Всё.

Пёс протиснулся к входной двери, отпихнул «преграду» и расселся. Мама расстроилась:

– Пропусти! Тебя, троглодита, кормить нечем! Видишь, вот сумка, в магазин за продуктами надо сходить! Мясо тебе куплю! Мяса хочешь?

Дик понюхал сумку, принял прежнюю позу. «Кормилица» осела на стул, понимая, что разговор получится долгим:

– Глупая собака! Если я не схожу в магазин, ужина не будет! Придёшь с прогулки, а миска пустая. Что тогда скажешь? Думаешь, твоя непутёвая хозяйка что-нибудь принесёт? Разбежалась! Держи карман шире! Мясо нормальное выбирать не научилась. Опять притащит обрезки, не пойми с чего.

Лабрадор наклонил голову, слушал.

– Уйди! Уйди, вообще кормить перестану! Да что это такое? Из собственного дома выйти нельзя! Ну, Таня, погоди!

Ах, Таня! Мама вдруг вспомнила, что дочь всегда объясняла Дику: «Я иду на работу!» – научили на площадке, чтобы собака понимала – прогулки не будет.

– Дик! Я иду на работу! Понимаешь? На работу! Да-да, не удивляйся! А ну, отойди!

Лабрадор привстал (мама юркнула в дверь) – «на работу». Слова означали, что его с собой не берут и уходят не насовсем. «Божество» всегда возвращалось, ни разу не обмануло. Значит, надо ждать. Пёс улёгся на одеяло, положил голову на лапы. И вдруг вскинулся:

Глупая собака! Польстился на мясо! Она ушла! Она никогда не уходила! Она больше сюда не вернётся. Что он натворил?

Дик вскочил, обежал кухню, заглянул в комнату. Она ушла! Уткнулся носом во входную дверь. Едет лифт! Шаги! Мама вернулась! Хвост замахал из стороны в сторону. Хлопнула дверь у соседей.

Опять поехал лифт. Шаги, шаги, шаги… сколько можно? Неужели они не понимают, что сейчас не время? Зачем они ходят туда-сюда? Откуда их столько? Полный подъезд набежал, вверх-вниз, вверх-вниз. Чёртовы соседи, кому они нужны? Их никто, никто не ждёт совершенно!

Дик сбился со счёта. Да и считать не умел. Отошёл, улёгся на одеяло, морду плюхнул на лапы.

Мама давала курочку тайком. Мама варила сосиски. А вот ещё – однажды они вместе с мамой смотрели телевизор. Он заглянул в комнату, и вдруг рука похлопала по дивану – иди сюда. Дик не поверил, а потом растянулся рядом, и мама чесала его за ухом.

А здесь мама уже на кухне. Улыбается, протягивает морковку. Она никогда не вернётся. Страх прорастал сам по себе, пёс не знал, откуда он появляется. Может, лучше вздремнуть, зарыться носом в одеяло?

Она никогда не вернётся. И те, другие не вернулись. Никто не возвращается. Наверное, так устроен мир. Дик уронил голову на лапы.

Время тянулось, словно жевательная резинка, закручивалось спиралью, возвращалось в исходную точку – и лопнуло. В мире вообще не осталось времени. Стук-стук. Огромное сердце не давало дышать. Стук-стук… что это? Лифт?

Ключ заскрежетал в замке. Она не обманула, не обманула! На работу! Это значит – вернётся! Таня всегда приходила обратно, глупая собака! Забыл, забыл, это всё страх, который живёт сам по себе. Дверь!

– Дик, ты с ума сошёл! Пусти, кошелёк забыла! Да что ты прыгаешь, я из подъезда толком выйти не успела! Дай-ка, надену Танину обувку, скользко на улице. На работу иду, на работу!

Дик подмял под себя мамины сапоги, улёгся. Теперь точно придёт, не бросит, куда она денется без сапог?

А вечером шёл снег. Таня затащила в сугроб «шоколадный батончик», повалила, натирала снегом, чистила, словно ковёр. Дик отбивался лапами, вскочил, отряхнулся, исчез в белом облаке. И помчался кругами. Весело доскакали до площадки.

Друзья выглядели слегка странно. Скованные какие-то, без обычных смешков и приветствий. Да и собаки не носились в клубах снега, хозяева то и дело подзывали к себе, мячики бросали в сторону.

Таня ещё не всех запомнила. Компания бывала разная, сегодня одни выходили позже или раньше, завтра другие.

Нового человека заметила не сразу. Чуть поодаль подпирал дерево парень лет за 30 с большой белой собакой на поводке. В породах Таня (стыдно сказать) путалась до сих пор. Отличала таксу от овчарки, на этом познания заканчивались.

Ещё спаниелька Джесси.

Именно её хозяйка остановила Таню, не дала бросить кольцо для Дика. Схватила пса за ошейник, оттащила назад, чтобы прицепить к поводку. Поманила: «Идём отсюда!»