Ана Гратесс - Сюрреальное Понятное

Иллюстрация № 1 "Перекати Поле Туда"

Привычная смесь для понятных особ, для непонятных оков и раздражённых воспоминаний, которые с такой тоской навещают старые и молодые умы. Разгоряченность данных строк, или их мнительная недвижимость – одно из некоторых осей привычного занятия поэтизмами.

Вашему вниманию представляю небольшой поэтический отзвук на тему Сюрреалистического подхода к выуживанию особых, чувственных веяний души. Любите и жалуйте или плюйтесь и ненавидьте – всё одно – равнобедренным квадратом разжижается перед чистым, пламенным взором художника.

Где-то трескается ложечка супа и пыль звезды.

Нумерология по стопам восходит на постамент,

Молотит зубы. Печенье залетает в рот,

Шепчет мимолетно, пропуская собой

Растрескавшееся Нечто.

Ложе напоминанию, что кавардак имеет связь

С родственной молвой, и всё же…

Мнение очерняет чистый ум,

Поволоку с глаз мечтой стяжает

Мрачное повиновение между Осей.

Порционная сумрачность с нами

Сеет чистую осторожность по гладям водным.

Персиковое, светлое, страстное по жилам

Вьётся, бьётся умом и пылью мнётся.

Песчаные дюны уводят море далеко за горизонт.

Друидальный помост полон роста, почтения

Перед нечаянным экстазом.

На эмблеме древности был изображен коитус,

Но не обычный, а музыкальный,

С использованием арфы.

Данная красота не подвергается

Никакому сомнению.

Сюрреальное наносит в дыхание ароматы слёз,

Упаднические настроения восходят до небес и выше.

В слезах растолченная каменная пыль,

Собранная с корешков дерев,

Сделалась подобием лужицы моря,

И памятуя новый указ, оно всё лишилось ума.

Ох, достопочтенные прелести!

За перевалом шествует первый поиск,

За ним второй, который перевешивает День и Ночь

В своих добрых злоключениях.

Перед наперед, усы взашей,

А губы помазаны желтым сыром и плесенью.

Мнение второе создано для урегулирования конфликта,

А по другую сторону равно песчаной дюне:

На том можно не только собаку съесть,

Но и свои лапти с коготками.

Какое печальное зрелище!

Рассказ скупой наследницы художественного трона

Напоминает молву из софы и мягкого фетра,

Ибо форма и цвет натурально противопоставляет

Особое почтение неизгладимому шлейфу всеобщего

Одобрения. Певуны собраны в пучок.

Я смотрю на класс,

Вижу розового человека и думаю,

Наверно стоит его угостить красками

И буквами пречудесными —

Пускай рассвирепеет под глубинами смыслов!

Закладывай то, перезакладывай, а всё равно —

Небо с звездой во лбу не отдадут кусочка праотца

Вкусить. Ему бы сбрить миражное одеяние,

Да спуститься к сложному народцу.

Толк будет, найдется сразу всё!

Ах, Соль – прелестница ноги, Руки и деланного

Превосходства. Ах, эта мечта крабовой ночи,

Кофеиниум города Смар,

Шепчущей области Звездной росы.

Без знака – не помнят, кто они есть.

Дремота надвигается.

И в очень емком помещении

Область её применения равна нулю и даже больше:

Минусу с огромным потенциалом!

Здесь голос значит Многое, а также

Значит абсолютное Ничего.

Только буквы и размеренное шипение воды

На сковородке – оно натурой стреляет в упор,

Не оставляя никого шанса на исправление.

Вода для них не более, чем шутка

Или ненатуральное явление Чуда.

Одно из того разрушает печень и ум,

Другое мечет разрешение думать

В любом направлении. Чего

Может быть много или мало в таком диапазоне?

Только белые волосы или чёрные волосы;

Только на или вне, или еще какое место

Без помутнения ленью окрашено призраком.

Третья нога, или рана на бедре —

Тебе мои длани простерты,

Тебе названы все эти драмы,

Тобою навеяны образы истинного чуда!

Травяное безумство, пересчетом внутри

Погребенное в недрах светоносной звезды.

Число словесного Нечто имеет последнее знание,

Покуда не истлеет старая мечта о легком дельце.

Многое думаешь – много получаешь

И ничего не смыслишь под окончание.

Некоторым полезно трещать по утрам.