Ана Гратесс - Красная Мнига

Напоминание о Деле над небом парит, создавая облачные кручи, вату рассеивая над головами ничего невидящих. Его задача состоит в том, чтобы расправить доблесть Красной же Петли и своровать радостные смешки стеклянных людей, ибо оно им зачем (смех)?

У них есть Человеко-пятикнижие, их собственная порода красоты неимоверной, слепящей любого заправского экзистенциалиста и прогоняя скептика взашей, дав умопомрачительный прощальный поцелуй. Оно говорит ими, пахнет допотопными руками и отверзает бездны души, чья природа была заточена под клеточку неизвестности. Но теперь, вырвавшись на свободу, она заверещала очень громко, испугав Стекольный Смех и всех находящихся поблизости.

Родиться для порога в восемь пальцев, и все для того, чтобы никогда не видеть света? Что за вздор! Не было доселе такого глупца, который бы согласился на подобное помрачительное действо. Нет, нет и еще раз нет!

Красной Петле досконально известно об очерках черной и красной магии, об их ароматных чреслах, что смердят подобно помойным ямам. Конец круговорота безумного бытия не считает больше количество смеха, упрятанного в закоулках треножного стола: Стеклянный Смех, Красный Круги премудрости и Человеко-пятикнижие – их столпотворение являет миру каждодневный рассвет неизвестной никому Звезды, имя которой Нетаи.

Там, где сердце похоже на длинный коридор из красных изумрудных пластин и зеленых же точек рубина, что выложен в костистых породах сознательного вращения. Оно нетонущее, не потопляемое никем и ничем. Эта формация – совершеннейший сосуд для сохранения любви и мирного неба над головой.

Звукам внешнего неКосмоса дозволено долетать до привычного обиталища трехлапого правосудия. Без лица и без глаз рассредоточено то под мягкой материей близ острова Восхождения. На секунду может показаться, что это туманное приведение – суть тонкая пленка шутовства, но нет, эта форма существует от начала самого времени и доколе будет стоять надо всем, пока Красная Петля не уйдет на покой. Скоро ли то случится, мне неизвестно, и я об этом поведаю вскоре.

К-Мнигой Красной описываю сворачивающиеся вокруг духовного колодца круги. Кольца иносказательного толкователя тут как тут! Его рот превращен в жабу или ворона. И без умолку талдычит он о том, как пишет Красную М-Книгу, где досконально описывает вертящиеся сферы вокруг всеобщего Духа неКосмоса. Смешной человек, ах!

Взглядом свыше продиктовано стихотворение о творческом соке лилового Цветка:

Красивое мерное стучит в окно.

Говорит оно: «Впусти, я смогу забыть всё!»,

Но недоверие впилось в ногу острой иглой.

Что за вздор, думается, незачем красить губы

В Красный цвет, ибо то есть оттенок Любви?

А оно того не хочет: ни обнаруженным быть,

Ни прослыть вековой шишкой на вечном лесном

Теле. Движение Красного продолжается,

А красивое мерное, все еще стучит в окно.

Слушать голоса, что порхают вне лица и вне ушей, напоминать самому себе зачем и куда ты идешь. Все для того, чтобы встать рано по утру и найти золотое кольцо, инкрустированное теплой изумрудной пластинкой, той самой, из коридора Сердца.

Письмо любви навещает тебя, делит тридцать кроватей на равные половинки. Тобою оно раскачивает некоторые металлические полости внутренних органов: и тут происходят кашеварения, которые с изыском выплевывают свои желудки на тонкие блюда господ.

Господами в наших краях зовутся семейство Красных, Стеклянки смешков и Книгочеи-люди. Их славное шествие по дорожкам из отборного льна освещается лампами белого света, чье начало берется из Дома, что обосновался на островерхой крыше, которую так любил старик Ластракт.

Прием светский с темным неКосмосом пригубляет вино из яблок. Родительская помощь приходит в пору и голова больше не круговращается, ведь ее сущь исчезла тогда, когда появилось достославная Красная же Петля с вершинами Крадущих сны.

На ложе царском расстелены помадки из вишенок и тортики желудочных соков. Дорогим гостям пришлось по вкусу это угощение. И начато было серийное производство всей массы звездных нетопырей, для которых больше не существовало ни изумрудных колец на пальцах, ни голов с умопомрачительными гурманскими яствами. То-то же!

Смешались Красные с медитативными цветами, что пришли из далекой страны Утопия-ма. Нежна была их общая душа, и снопом дивной силы цветочное великолепие преобразило Красное семейство в Диалог числительный – неумолкаемый гомон стройного ряда, на первый взгляд кажущегося абсолютной бессмыслицей, понятного любому интуиту.