Ольга Покровская - Компас. Повесть

Филипп Макарович приходился Артему седьмой водой на киселе, но занимал серьезный пост в Госплане, и поэтому его, как большого человека, обычно звали на семейные торжества, которые он редко жаловал. Сейчас горемычный дядя в забрызганном пиджаке, со съехавшим галстуком, который болтался на его шее, как веревка, стоял у окна и нетвердыми пальцами раскладывал на подоконнике игральные карты, то и дело падавшие на пол: десятка червей, шестерка треф, пиковый валет.

– А, жених, – выдавил Филипп Макарович заплетающимся языком, когда оторопелый племянник поинтересовался, что происходит. – Иди, твое дело дурное. Да, набрался, по звездам гадаю, тут нужно измененное сознание… фарт нужен, удача. Холодная голова противопоказана… серьезное дело, коммерческое.

– На ловца и зверь бежит, – сказал Артем, поддерживая за локоть родственника, который поминутно терял равновесие. – У меня прибор на воровскую удачу – хотите, спрошу? Или тема честная?

Филипп Макарович выпятил губу.

– Шутишь… какая честная при нашей службе. – Он напряг глаза и посмотрел на племянника с интересом. – Не верю, ты щенок.

Карта выскользнула из его пальцев и упала на пол, а Артем, оскорбленный, что уважаемый человек пренебрег его возможностями, принялся надувать щеки. Он изо всех сил убеждал дядю, что не шутит. После долгих уговоров и аргументов, что никто не заставляет искателя правды следовать полученным директивам, Филипп Макарович захмыкал и в конце концов согласился.

– Черт с тобой. – Он нахмурил брови. – Спроси прибор, куда мне двигать. С начальством в проект или на малую родину, в Первомайск, там обломки за бесценок обещали. Вообще-то я знаю, что родина на фиг не сдалась, но сомнения берут, и проект у начальников больно стремный – рисковый.

– Ладно, – согласился Артем. Он не хотел показывать компас ушлому дяде и потому состроил таинственную мину, зашел в кабинку, запер дверь и задал коробочке вопрос, в то время как Филипп Макарович хлопал ладонью по подоконнику и икал от смеха.

– С кем советуешься, жених? – орал он во всю глотку. – Твой конфидент сейчас наговорит такого!

Получив ответ, Артем спрятал компас и только тогда откинул крючок на двери. Филипп Макарович чуть не свалился на него всей тушей.

– На родину, – сказал Артем уверенно, и Филипп Макарович, осклабившись, похлопал племянника по плечу.

– Ох, жених… забавный ты парень. Главное, апломб! В непонятках, а рубишь с плеча. Небось, в покер режешься? Наш человек.

Он погрозил пальцем в пространство и принялся собирать карты, прилипшие к полу, а Артем вышел в кафельный коридор, и у него, вспомнившего о старом долге, вдруг испортилось настроение. Он вернулся в зал, где гремела музыка, обошел столы и разыскал Коляна, в пиджаке с ватными плечами, с прыщавой дамой. Дама озабоченно провожала глазами очередной фужер, который Колян нетрезвой рукой заливал в глотку.

Артем нашарил ногой стул и опустился напротив, следя за кислой Коляновой физиономией. На мгновение его ослепила вспышка фотографа, старавшегося запечатлеть главных лиц во всех ракурсах.

Потом, когда фотограф отошел, он сбросил улыбку с лица.

– Загнал меня в капкан и рад? – спросил он агрессивно, глядя в бессмысленные Коляновы глаза.

Колян, заслышав его свирепый голос, даже подскочил, а дама встрепенулась и сжала вилку, словно собиралась отбиваться.

– Трояк отдай, – продолжал Артем. – Должен за кур. Сквалыга… что ты такой сквалыга? Приперся на халяву.

Пьяный Колян дрожащими руками вытаскивал из кармана бумажки.

– В расчете. – Артем забрал из вороха зеленую купюру. – Я сегодня добрый. – Он нацелил в Коляна вытянутый палец. – Разбежались, адью. – Он довольно вспомнил, как со знанием дела дал Филиппу Матвеевичу совет, и осознал себя шишкой, которой подвластна фортуна. – У меня компас, он дорогу найдет.

Он направился к счастливой, светящейся Даше, а Колян долго скреб по скатерти дрожащими руками, собирая банкноты и мелочь.

*

От идеи жить с родителями Артем отказался с самого начала, ему не улыбалось чувствовать себя вечным ребенком, связанным по рукам и ногам. Скоро он нашел жилконтору, которая предоставляла дворнику казенное помещение, и они с Дашей вселились в убитое логово на первом этаже кирпичного дома, куда почти не проникало солнце. Эта однокомнатная квартирка с потолком, покрытым плесенью, с дребезжащими рамами и с санузлом, насквозь пропитанным грязью, казалась им райскими кущами. Даша осваивала роль хозяйки, которая ни от кого не зависит; Артем кичился тем, что поступил как взрослый человек, и радовался, что родительские сентенции, порядком надоевшие, больше до него не доходят.